Я видел, как из-за туалетной бумаги возникали конфликты. Поэтому.

— Придумал название для туалетной бумаги.
— О! Наконец.
— «Социальный компромисс — 64».
— 64 — это метраж?
— Ну да.
— Не, это деликатный продукт. Так что лучше, мне кажется, «Без компромиссов!» И 128. Конкуренты хватают свои мотки и стыдливо разбегаются по кабинкам.

В университетские года была привычка записывать всякие нелепости, интересные фразы и диалоги. Совершенно случайно наткнулся на некоторые из них. Сразу вспомнил, где это было, выплыли все действующие лица.

Взял я тогда отгул, чтобы получить загранпаспорт. Соответственно поотирался в людных сберкассах и милицейских предбанниках.

— Ой, что же мне делать? Где платить? Это мне ехать туда придётся?
— Женщина, что вы орёте, как будто в первый раз замужем?

— Таиланд в Северной Африке находится.
— Да что вы такое говорите! Таиланд — это остров.

Состояние последние дни, будто напился солёной воды из моря. Или рыбой по глазам ударили. Когда не сплю, зеваю. С утра ещё посмотрел отрывок передачи про слонов. Тоже мало бодрости у существ.

Поддерживаю связь с теми, кого давно не видел.

— Ну что у тебя?
— Ох, много всего интересного. Взгляды на некоторые вещи практически поменялись.
— Теперь новая жизнь? Юбки выше колен, кофе с ликёром, книги с картинками?

На столе у меня лежит горка книг, которые я приготовил себе почитать. Она должна меня манить и одновременно журить. Руки тянутся, тело валится. Последнее время я читал только «Playboy». Я не знал, кстати, что там печатались с пылу с жару свежие рассказы Вудхауса о Дживсе и Вустере.

И фильмы пока не получается посмотреть. В паузы, которые я себе делаю, удобнее смотреть какой-нибудь сериальчик. Многие, я заметил такую моду, сейчас делают по принципу большого актёра в основе и какого-то безликого одинакового для любого шоу бионабора впридачу. Пару серий неплохо, но потом неизбежно тошнит. Сейчас поглядываю лишь «30 Rock» и старую «Сумеречную зону» (о, да!).

Намереваюсь на днях попробовать приготовить самостоятельно дома лазанью, что уже всех настораживает. Ну если я не залью всю кухню бешамелем, то потом я вполне уверен в своих возможностях. Пугает, правда, больше масштаб, поскольку я решительно настроен разложить всё на большом противне. Если получится, то возгоржусь собой безмерно.

Всю неделю думал перечитать кое-что из Шекспира. Что-то он прочно засел у меня в голове.

— Ты Шекспира читал вообще?
— Какого Шекспира?
— Иеремия Шекспир. Известный норвежский прозаик, автор рассказов «Лососи», «Скука во фьордах», «Первый негр в Осло» и «Вернитесь, викинги, уже светает».
— Нет, кажется, не читал. И как, интересно пишет?
— Да, скандинавы, знаешь, пишут мало, но если примутся, то непременно на Нобелевскую премию тянут.

— Мы смотрели «Чукоккалу».
— Мм, там волки были? Они там едут ведь в автомобиле?
— Нет, в автомобиле — львы, а волки — на кобыле.
— Ну на хорошей кобыле? Хотя они должны ехать в автомобиле.
— Они едут на кобыле.
— Их много там?
— Волк и волчица.
— И всё? Это разве волки? Может, они ещё на велосипеде едут?
— Нет, на кобыле. Вдвоём.
— Вообще их должно быть больше, хотя бы четверо.
— Как они поместятся вчетвером? Что это за кобыла?
— Ну обычная четырёхместная кобыла, седан. Нет, львы, понимаешь, могут вылезти и побежать своими лапами, а волки… волки должны ехать в автомобиле. На них должны быть дорогие костюмы, перстни, на одном — непременно шляпа… Кто такие львы?! Ладно бы тигры, а то львы!
— Тигры — злые.
— А львы — добрые? Они жрут антилоп. И вообще… А как волки съели друг друга?
— Это не показали.
— Как не показали?
— Там убрали это, сказку сократили.
— Как сократили? Что это такое?
— Там был ещё кот.
— Кот там неинтересный. Они куда едут?
— … в гости?
— К кому?
— Они смеются, пряники жуют.
— У всех пряники. Значит, они едут откуда-то?
— С ярмарки?
— С какой ярмарки? Мне всё это не нравится. У волков должен быть свой автомобиль.

Обещанных на сегодня гроз что-то нет, ну хоть дым рассеялся.

Серёжа: А вдруг мы все тронемся от этого дыма, станем мутантами?
Алексей: Хорошо бы.
Серёжа: Ты какую мутацию предпочёл бы?
Алексей: В негра.
Серёжа: Как-то неприлично звучит выбор негра как мутирующего существа.
Алексей: Мутация — это радикальное изменение. Куда уж радикальнее — превратиться в негра?!
Серёжа: Я думал о сверхспособностях: там хобот вырастет из головы, вздуются жабры или ещё что-то в этом духе.
Алексей: Нет, об этом я как-то не думал пока.

Стихоложество — иначе назвать весь этот сумбур, неожиданно и моментально родившийся у меня в голове, я не могу.
Так сказать, дань Эйвонскому лебедю и русской музыкальной культуре.

Ария
И стражники смерти стоят за плечом,
Желанием мести мертвец увлечён,
Из ада поднялись вверх столпы огня:
«Мой бра-а-а-а-ат… убил меня!»

Nautilus Pompilius
И побледневший, испуганный странною вестью,
От тайны растерян, как будто от страшного сна,
В поисках дяди он ходит, охваченный местью,
Путаясь в комнатах замка без духа отца.

Александр Серов
Но лишь укроет замок ночь
Отца дух вижу вновь и вновь.
О-о-о, папа!
Твой взор печалью полных глаз
Приблизить призывает час…
О-о-о, расплаты!

Сплин
Как течёт по замку мёртвая вода,
Не прочтёшь ты в мудрых книгах никогда.
Не узнаешь никогда ты, что мой брат
Мне, как Гонзаго, заготовил страшный яд.

+ bonus (пирожок даже получился)
Аукцыон
Я видел, кто-то за окном
Ходил у башни, будто смерть,
Собачки спрятались в чулан.
Я сразу понял, это папа.

• – «жениться» и «выйти замуж»;
• – Курта Рассела и Патрика Суэйзи;
• – порядок букв Ъ, Ы, Ь (о, здесь верно!);
• – право и лево.

Не то, чтобы совсем безнадёжно, но это не привилось. Мне нужно подумать несколько секунд, порой больше, чтобы выйти на правильный ответ. Но всё же чаще я попадаю впросак.
С последним пунктом вообще беда, и никак не вбить.

Ехали недавно с другом в метро домой. Переходили на Чистые пруды. Он мне говорит:
— Сейчас налево.
— Угу, — я спокойно иду направо.
— Нале-е-ево!
Я возмущённо поворачиваюсь:
— Да на какое ещё лево!

Или вот ещё картина, вызывающая неподдельную жалость.
Я сижу на кровати, а в руках у меня тёплые лыжные носки: на одном вышито R, на другом — L. В течение нескольких секунд я буду походить на бедолагу-криптолога, все внутренние силы которого брошены на разгадку этого послания.

И нет спасенья!

Беру трубку и радостно от всей души:
— Алло!
На том конце женщина неуверенно, но с надеждой спрашивает:
— Не Маша?
— Нет, — отвечаю.
— Ага, — признаёт поражение дама.

Проходит минута. Снова звонок.
— Алло!
— Не Маша? — опять переспрашивает она.
— Нет.

Так, если ещё раз перезвонит, я стану на время Машей и узнаю все секреты.

Это даже не площадь трёх вокзалов. На Киевской, отправной точке, в маршрутку сел мужчина. В районе Мосфильмовской он спросил, долго ли ещё до «Славянской». Водителю и обматерить его хотелось, и в то же время как-то помягче сгладить промах пассажира: «Куда же ты поехал? Она там в двух шагах от вокзала!»

Так, теперь заграница подождёт, тут у нас своих проблем хватает.
Уважаемые гзшники, я в Главное Здание редко захаживаю, столовые вообще избегаю посещать без оберегов, но что творится за дверьми этого заведения очень хочу узнать. Есть посвящённые?

Интересно, потому что там же, за ближайшим углом, у лифтов умирает старый ксерокс.

В целом сложилось мнение, что всё идёт по-прежнему и впечатлений тут будет масса. Объявлений дурашливых пока ещё не успели развесить, да и воскресенье к тому же — центр перекрыт. Кстати, из-за этого приходится перебегать в противоположные сектора через адовы туннели и по улице. Единственное — вид там захватывающий.

Дорожка на Воробьёвых, умело ограничивающая поток гуляющих.

Если идти по ней, кстати, то можно обнаружить небольшой зверинец со скучающими фазанами и белкой (!). Друзья, нахрена сажать белку в клетку. Эта самая несчастная белка в мире. Особый маразм состоит в том, что отальные белки свободно пляшут на всей территории от Парка Горького до посольства Китая. Чем провинилась эта, хрен знает.

А этой глупости мы обязаны проходящим на улице Косыгина велогонкам и прочим соревнованиям.
Вся мало-мальски образованная общественность недоумевает, каким же нужно быть мудаком, чтобы поставить аж две точки в сокращении «км».