В четверг ходил на почту, в местное отделение. Был я там последний раз лет десять назад. Находится она в неудобном месте, на отшибе района, в бетонной коробке, построенной в 80-х. Такие домишки тогда звались домами быта, в них располагались аптеки, сберкассы, парикмахерские, хозтовары, ну и почта. Возле почты гниет развалившийся грузовичок. Я вспоминал, и кажется, десять лет назад, он тоже там гнил.

По пути, чтобы сгладить впечатления от действительности, слушал интервью с Джоном Мелленкампом. Музыкант рассказывал, что, по его мнению, мозг мужчины — это множество маленьких коробочек, по которым разложены его работа, семья, всякие женщины и дети. Эти коробочки никак не перемешиваются друг с другом. Поэтому, когда жены застают мужей с любовницами и те оправдываются, что «это никак не связано с тобой, дорогая!» — они говорят правду. В то время как мозг женщины — это тарелка спагетти, которая красиво разложена, пока ты не засунешь туда свою вилку. Поэтому кушать надо аккуратно. Про спагетти я, к слову, уже где-то слышал прежде. Вероятно, это популярная трактовка взаимотношений между полами на уровне обывательского шовинизма. Мне это показалось чрезвычайно похабным, хотя многие зеваки, наверняка, нашли бы долю шарма в рассказе хриплого музыканта.

Вчера снова делал рагу. Кажется, я весьма изловчился в его приготовлении. Кончился сельдерей, в ближайшем супермаркете его тоже не оказалось. Плюнул — решил делать без него. Чтобы не возиться с резкой овощей, решил пойти коротким путем и перерубил все в блендере. За 15 секунд лук и морковь были изрублены в кашицу. Опять готовил до поздней ночи; вышло вкуснее чем когда-либо.

Перечитываю «Преступление и наказание». Только теперь больше обращаю внимание на разные вторичные детали. Помните, там в самом начале приходит Раскольникову письмо от матери, где она среди новостей сообщает о женихе его сестры и скорой их поездке в столицу. Петр Петрович Лужин, жених, приехавший раньше, навещает студента и застаёт его в бреду после убийства вдовы. Полагая сначала, что Раскольников не знает, кто он такой, Лужин вспоминает письмо:

— Я предполагал и рассчитывал, — замямлил он, — что письмо, пущенное уже с лишком десять дней, даже чуть ли не две недели…

Отправленое 10-14 дней назад письмо получено Раскольниковым перед убийством, да ещё и не сразу его принесла служанка. Прибавив к дню убийства пять дней больного бреда, получается, 6 дней назад. То есть дошло оно менее чем за неделю. А живут мать с сестрой в глубокой провинции: «в телеге, рогожею крытой, <…> девяносто верст» до железной дороги, а оттуда до Петербурга ещё «верст тысячу».

Менее чем за неделю. Всякий раз, когда я сокрушаюсь безобразной инфраструктурой в современной России, то часто бросаю замечание, что у нас скорости XIX в. Теперь понимаю, что я, пожалуй, был слишком поверхностен в своих оценках. XIX в. нас уделывает только так.