В общем я вспомнил, что в девяностые в Москве продавали хот-доги, а теперь нет. Точнее их вроде как-то продают, но всё это уже не так трогательно. До всякой шаурмы, до фастфудных палаток, облепивших все входы в метро, до всего этого уныния делали горячие хот-доги. В таких небольших передвижных тележках на колёсиках — дёшево и быстро. Потом они исчезли на рубеже десятилетий. И что-то я вот вспомнил о них с некой ностальгией.

Вернувшись в Москву, я совершенно не мог ничего есть. Мне казалось, еда стала картонной, совершенно безвкусной, и я не получал совсем никакого удовольствия от кушаний. Как оказалось, после всевозможных специй и острых соусов дороги назад нет. Вкусовые требования стоновятся утончённее и капризнее. Поэтому я побежал в ближайший «Перекрёсток» искать, чем бы обогатить мою скучную пищу. Нашлись какие-то худенькие маленькие и дорогие бутылочки со странным изысканным соусом чили. Деваться было некуда, я был совершенно на грани и взял на пробу одну бутылочку. Соус оказался сладковат и нежен. Тогда я заказал в интернет-магазине острый соус с бамбуком. И этот оказался на порядок дешевле и примерно на тот же порядок острее. Прекрасно! Конечно, слёзы у меня не выступили, но приятное тепло закололо на губах.

Арбузы в Москве продавать уже закончили, поэтому от арбузных шейков пришлось отказаться. Но не от банановых. Банановый шейк, правда, намного тяжелее и гуще арбузного. Выпить сок из перемолотой связочки бананов — это как съесть большую миску картофельного пюре. Тем не менее и с напитками я вопрос кое-как уладил.

Ну а что после? Все знают, как я обожаю Doublemint и в крайнем случае размениваюсь лишь на Spearmint. Я уже писал, что мой любимый Doublemint в Таиланде продаётся на каждом углу, стоит копейки и представлен в нескольких вариантах. Я довёз только три образца, но их на самом деле больше.

Doublemint в подушечках есть ещё и со вкусом ананаса, но я его не пробовал. Существует ещё синий Doublemint, но не очень приятный: вся эта якобы морозная свежесть лишает вкус чистоты. У всех прочих вариантов вкус примерно схож. Он богаче и сочнее, но и быстрее сжёвывается.

Фудкорты в русских торговых центрах — это унылый ряд бургерных и кебабных с обветренными позавчерашними пиццами и скучающими якутками за кассовыми аппаратами. В Таиланде — это поле для куда более высокой кухни. Как правило, это огромная живая ярмарка с кучей лавочек и ресторанчиков, где при вас готовят всевозможные блюда, жарят, пекут, давят свежие соки. Аквариумы, кишащие рыбой, самые свежие торты, которые можно взять с собой, а можно стрескать прямо здесь. Хотите рыбку? Прямо сейчас отловят, порубят, украсят и через несколько минут на горящей сковородочке — к вашему столику.

С едой я первые дни аккуратно экспериментировал. Кушал креветки, рыб, лангустов, пасту с морепродуктами, не очень острую пищу. Больше всего меня, конечно, восхитили свежие соки. Арбузный шейк стал для меня просто напитком первой недели. Я заказывал по несколько больших стаканов за обедом.

Долго не решался есть с уличных лотков. На фрукты-то я быстро напрыгнул. Сначала взял ананас, потом папайю, потом манго, потом всё остальное, что обычно предлагают. А вот с более серьёзными блюдами тянул. Но когда распробовал, то совершенно изумился. Всевозможные шашлычки из курицы, говядины, свинины и морепродуктов оказались очень вкусными. И продаются они по каким-то смешным ценам — 10 бат за палочку шашлычка.

Суп том ям я попробовал лишь на третьей неделе пребывания в Таиланде. Попросил специально без грибов. Принесли с грибами. Попросил ещё раз. Принесли без. Приятный супчик. Мне понравился. На следующий день я решил прогреть горлышко ещё раз, и тут-то мне принесли настоящий острый суп. Я сидел над тарелкой, и слёзы текли по моему лицу. Я вытирал горящие губы и слезящиеся глаза хилыми салфетками почти после каждой ложки. На следующий день я снова ел том ям, и он, казалось, стал ещё острее. Вдобавок официант принёс небольшую плошечку острых специй — вроде как для добавления по вкусу. Я лишь смотрел на него раскрасневшимися глазами и благодарно кивал.

Вообще Таиланд меня покорил круглосуточной доступностью еды. Все магазинчики открыты 24 часа, лоточники катят свои передвижные кухни в любое время дня и ночи. Можно даже не двигаться, вот увидите, за десять минут мимо вас проедут несколько шашлычных и кашеварок, пару фруктовозок и даже мороженщик. Только махни пальчиком и кушай на здоровье.

Последнюю ночь в Бангкоке перед отъездом в Паттайю я провёл в передвижном баре у своей знакомой Сумо. Сумо чуть больше тридцати лет, хотя выглядит она — как и все тайки — моложе своих лет. Забавная и энергичная дама. Родом она из небольшого городка на границе с Камбоджей. В самой-самой молодости работала крупье в камбоджийском казино, а последние несколько лет живёт в Бангкоке. Каждую ночь Сумо с младшей сестрой расставляет бутылки с алкоголем, выдвигает стулья, расправляет тенты на случай дождя, протягивает провода для иллюминации и музыки и начинает зазывать клиентов. Ну и обычно подсаживает пару девиц для хорошей компании иностранцам. Бар работает с 11 вечера и до 6 утра.

За ночь, что я там провел, помимо напитков, мне сделали массаж рук и спины, покормили фруктами, креветками и ещё какой-то острой пищей, после которой я выпил около литра сока, а мои губы стали алыми-преалыми. Потом Сумо выдирала мне седые волосы из головы, а я, не зная, куда их девать, аккуратно складывал вырванное в карман. Да, как видите, дружба с владелицей бара обернулась для меня множеством приятных сюрпризов. Мне оставалось немного времени до отправления, поэтому я решил уже не ложиться и просидел с моими новыми знакомыми до рассвета.

Утром я помог свернуть заведение, и Сумо предложила мне позавтракать. Так вот ресторанчик, в который она меня повела, я бы в жизни не нашёл самостоятельно. Сначала мы неожиданно нырнули в узкий проём, протиснувшись мимо сидящих на табуретках тайцев, прошли через выложенные суровой плиткой кухни с тазами, шипеньем, раковинами, полными воды, пробрались через подозрительные тёмные кладовые, перешагнули детей на полу — одним словом, просто клип Mötley Crüe «Too Young to Fall in Love». В итоге мы оказались в тайской таверне, где я съел интересное блюдо с разными порубленными ингридиентами и креветками. Наверное, это можно назвать самым настоящим погружением в тайскую кухню. Еда мне понравилась. Тогда я понял, что мне нужен хороший гастрономический экскурс, и я, в принципе, непобедим.

То ли я переборщил с холодными напитками, то ли с кондиционером, но вот неожиданно простыл пару дней назад. Совершенно неуместно в тропиках. Причём сегодня я совсем потерял голос и стал молчаливо благодарить за всё по-тайски — кротким тихим поклоном. Гнусное состояние. Сегодня никуда не ходок. Лежу в постели, смотрю фильмы, кушаю папайю с ананасом.

Мои знакомые сестрицы из Бангкока временно пропали. У них там собака заболела или что-то такое. Я так и не понял. Но вроде на завтра мы договорились съездить, наконец, в гости к тиграм. Я даже очень ответственно поставил будильник на семь с лишним часов.

Жарко, душно. Но в то же время не так тяжело, как я думал. Солнце жарит. Сегодня по пути общался с двумя африканцами. Так они всю дорогу вытирались салфетками и выжимали их каждую минуту. Дождь льёт периодически и по-крупному. Люблю осадки.

Обалденный свежий яблочный сок. Это совершенно другие яблоки. А ещё мне нравятся продаваемые через каждые сто метров любые фрукты по 10 бат (читай рублей): папайи, ананасы и прочее. Их режут, кладут в пакетик, предлагают сахар и дают острую палочку, которой эту цветную нарезку можно уплетать. Я расселся под пальмами в парке, принялся за фрукты, пришёл любопытный варанчик. Покрутился и пошёл плавать. Милый, правда?

Архитектура Бангкока потрясающая. Я помню, в институте, почти ровно десять лет назад, один преподаватель описывал Таиланд весьма противоречиво. Да, говорил, там небоскрёбы и хай-тек, но проходишь метров десять в переулки и видишь нищету трущоб. Я бы сказал, что так и есть, всяких бедолаг и колоритной нищеты полно и на центральных улицах. А вот то, что он называл трущобами, можно описать как полудеревенские квартальчики. Но они не вызывают ужаса. Наоборот, это такая чистенькая простенькая деревенька. Маленькие домишки под высокими пальмами, деревянные беседки, заборчики, бельё сушится, играет музыка для безделья, кто-то проезжает на трескучем мопеде, дети играют, собаки кувыркаются, курицы прогуливаются — тихая провинциальная тропическая жизнь. Чище, чем в Хамовниках.

Вообще я гуляю спонтанно и не стремлюсь оббежать всякие достопримечальности и музеи. Не читаю полотна отзывов и чужие рекомендации — это так утомительно. Ужасно видеть беготню туристов, взявших на себя невыносимые псевдокультурные обязательства по посещению всех фишечек на карте. Мне приятно свернуть куда-нибудь по сиюминутной воле. Перед вылетом я лишь проглядел самую базовую информацию о стране: нет войн, нет эпидемий, люди улыбаются, еда и жильё стоят не по-московски — ок! А остальные сюрпризы — на месте. Единственное, я планировал посетить тигриный монастырь, о котором слышал ещё давным-давно, но там всякие наводнения на севере, некоторые шоссе перекрыты, так что к полосатым как-нибудь потом.

В понедельник я еду на море, в Паттайю, которую мне рекомендовали уже многие. Бангкок — крутое место, но говорят, в Паттайе жизнь тоже кипит.

Пару лет назад в Италии меня впервые приобщили к холодной закуске в виде дыни с сырой ветчиной. Вначале я, конечно, не прочувствовал всего послевкусия и нехотя поддевал вилкой тоненькие листочки бурого прошутто крудо, больше налегая на саму дыню. Однако, сам того не подозревая, я постепенно распробовал такое необычное на первый взгляд сочетание. И теперь я всегда стараюсь есть дыню именно так.

Вчера у меня выдался выходной в буквальном смысле слова. Покушали, побегали, посмотрели, погуляли. Вкусное застолье в уютном грузинском кафе на Украинском бульваре: хинкали с соусами, хачапури, солёные помидоры, капуста, джонджоли, вино, тархун. Я не помню, когда мы так объедались. Я так разомлел, что даже в кои-то веки дёрнулся в foursquare, чтобы оставить благодушный отзыв. Сытно, вкусно — нашлось местечко, где теперь ужинать и проводить приятные встречи.

Сидеть и кушать там надо часами. Но оказалось, один мой друг уезжал этим вечером. Оставалось меньше 50 минут до отправления поезда, когда он нам об этом сообщил, но мы всё-таки решили его проводить. Стряхнули сытую негу, взяли ему в дорогу хачапури и побежали на вокзал.

Всё так быстро, со смехом, с шутками.

И уехал.

Отсутствие десерта дало о себе знать в одночестве пустого перрона. Вы знаете, очень сложно найти ближе к поздней ночи хорошее кафе с десертом. После долгих прогулок по ночной Москве пришлось в итоге остановиться в неприятном Кофе-хаузе, где я был первый и последний раз, как я понял. Я очень падок на чизкейки в меню и очень раним после того, как их пробую. А не заказать их не могу. Тяга такая сильная.

Я не могу читать слово котлета без внутреннего трепета, нарастающего аппетита и непроизвольного сглатывания. Сочная и лоснящаяся она выплывает из гастрономического тумана, шипя и потрескивая. Котлета! Она большая и круглая, с неровным искрящимся рельефом и слегка подгоревшими краями. Жареная котлета! Убаюкивающая сытость, густые причмокивания, тёплые животы и томные жирные губы, расплывающиеся в улыбке.

Уже ночью отвлечённо закидывал в рот черешню, и проглотил косточку. После мне казалось, я чувствую, как она, маленькая, но твёрдая, движется во мне и даже прорастает ветвистым деревом в моём животе. Вообще страшно не люблю косточки, всякое мелкое и отвлекающее, ради чего нужно жевать аккуратнее, следить, сплёвывать, выковыривать. Особенно мучительно для меня всегда обстояли дела с виноградом, поэтому на моём фруктовом блюде он у меня исключительно без косточек.

Я опять трясу пучком вольнодумств над старушкой Европой.

— Есть? Ночью?
— Я, когда работаю, могу встать и поесть что-то. Я в этом плане совершенно не человек режима и расписания. Я не могу есть в часы завтрака, обедать ровно в три или ужинать по традиции. Взять ту же природу. Львиное семейство не просыпается всё в один час и не садится за утренний кофе. Они едят, когда есть антилопа. Представь, приходит молодой заспанный лев, без гривы ещё, а ему говорят: «Извините, антилопы уже заперты, и сегодня их больше не будет». Обидно ему, наверное.
— Мм, тебе надо книгу об этой теории написать.
— Книгу? Мне? Да незачем. К тому же все, кто разрождается какой-нибудь теорией, стремится тут же сделать из неё идеологию. Я говорю, как мне удобно кажется, а не хочу навязывать другим.

А вообще выходные оказались длинными, насыщенными и, как обычно, важнее всей так называемой рабочей недели.

Заебали уже продукты с лубочными названиями типа сметаны «Снежана». Поскольку лично я от молока блюю, мне было легче разрушить все эти ваши стереотипы. Так родились следующие продукты: кефир «Грубость», сыр «Грымза», йогурт с черносливом «Курва».

А на закуску печеньки.

— Печенье «Оленятки», в форме оленей.
— В натуральную величину.
— Да, кстати. Объемные.
— Ага, с наполнителем. Укусишь — потекло.
— Клубничное варенье.
— Если бы. Печенье-сюрприз. Никогда не знаешь, что хлынет тебе на ковер из прокушенного оленя.
— Купи оленя и получи второго бесплатно!
— Пол второго.
— Причем второй — настоящий.
— Уникальное предложение! Половина оленя за цену целого!
— Живого, прошу заметить.
— Тоже лотырея. Кому какая половина достанется. Там можно погрязнуть в неудачах на всю жизнь. И пол загажен, и половина не та.

У меня в детстве было аж два экземпляра книжечки «Чем пахнут ремёсла?» Джанни Родари. Ничуть не разделяя восхищения пролетарскими ароматами, приведу только отрывочек.

Пахнет кондитер
Орехом мускатным.

Вчера я готовил лазанью. Прежде я два часа бегал по магазинам для сбора всех ингридиентов. Потом столько же возился с приготовлением бешамеля и выкладыванием слоёв. К вечеру у меня даже не осталось сил, чтобы её съесть. Я так надышался этим самым мускатным орехом, который надо добавлять в бешамель, что у меня полностью пропал аппетит. Мне казалось после, что весь мир пропах мускатом.

А сегодня утром спокойно съел пару кусочков. Получилось съедобно. Но мне явно не хватило рагу на последние слои, поэтому сверху лазанья получилась больше сырная. И мускатного ореха нужно, конечно, класть поменьше.