Сегодня мне приснились кошачьи роды. Дело было в каком-то саду или огороде. При этом коты рождались словно из воздуха и сразу уже крупными и откормленными. Я только успевал их ставить на землю.

Болели, валялись в постели. Досмотрели первый сезон «Утопии». Вот это дело, не то что «True Detective». (Я, к слову, там уже в середине первой серии — хотя она и окончилась интригующе — заподозрил, что средненький сериал выйдет, и не понимал возбужденной шумихи.) То ли дело «Утопия». Чумовой сериал с безумным сюжетом. Накачал второй сезон. Знаю, слышал, что там первая серия какая-то лажовая, но потом вроде снова все отлично.

Вчера перед сном мне привиделся темно-желтый верблюд с бедуином в белых одеждах меж его горбов. У бедуина были закрыты глаза, его лицо было умиротворено, из-под большого острого носа проступала улыбка и торчали длинные усы. Верблюд тоже шел с прикрытыми глазами и улыбкой. Бедуин на верблюде проезжал перед моими глазами несколько раз. А на заднем фоне были джунгли. Это, пожалуй, мое самое приятное медитативное видение. Так-то мне снятся дикие безжалостные ужасы, но я, кажется, уже к ним привык и почти не дергаюсь.

Теперь самые утомительные ночные видения — те, которые искажают неудобные позы тела до гротескного кошмара. Например, я уснул под подушкой, и мне причудилось, что меня придавило обломками машины и я не могу выбраться из-под железного капота. Или я зажал палец коленкой, а мозг показал кино про то, как мне откусывают палец. Я прямо видел, как смыкались зубы. Кстати, мне пару раз снилось, как мне выбивают зубы. Очень неприятно и грустно чувствуешь себя, зато так радостно потом проснуться с полным ртом зубов.

Жара. Ночью я лежу под вентилятором, и мне снится, как я обнимаю холодную блестящую рыбину. Я целую ее, прижимаясь к ней всем своим телом и обхватывая ногой. Я глажу ее серебристое тело, и нас уносит с ней прохладным течением синего океана. Рыба — дура, конечно. Глядит своими тупыми рыбьими глазами и не понимает, что происходит. Я просыпаюсь, и рыба выскальзывает из моих объятий, уплывая в темную пучину. Верните мне мою рыбу!

Кстати, если просто представить себя лежащим во льдах, то чуть-чуть становится легче. Даже вроде чувствуешь холодок. Но в принципе, ничего не спасает. Только душ три раза в день. Духота! И вот в такую невероятную жару в прошедшие выходные нам предстояло проехать триста километров дорог по полям, по горам да по разным городам.

Все началось достаточно гладко, но потом мы остановились на небольшой обед, который длился часа два и состоял из трех блюд, если не считать предварительных легких закусок. А не считать их не стоит. Определение «легкие» не должно вводить в заблуждение: после этих закусок неподготовленным господам вполне можно заканчивать трапезу. Но это было только начало. Короче, из-за стола мы вышли с тугими животами и головокружительной сытостью, от которой надо было еще отдышаться, прежде чем ехать далее.

Мне показали, где утонул Барбаросса. Очень красивое место. Оттуда мы поехали дальше — в сторону Брешии.

Если итальянец вам говорит, например, что живет в Милане, всегда переспросите: «В Милане Милане?» Тогда он либо скажет «да», либо начнет объяснять, что это рядышком, пригород Милана, полчаса на машине. В результате окажется, что это какое-нибудь Варезе, до которого от Милана почти 60 км по шоссе. Так вот это правило действует не только в отношении Милана и Рима. Жители даже самой малюсенькой деревушки сначала заявят, что живут рядом с городом, потом расскажут про городок поменьше и поближе, потом припомнят деревню и в конце концов, раскроют свой страшный секрет.

Нашей целью было поселение Сан-Галло — местечко, состоящее из одной улицы и приписанное к чуть более крупной деревушке Боттичино-Сера, которая в свою очередь оказывается округом и частью общей коммуны Боттичино, пригорода Брешии. Всю эту родословную мы узнавали по ходу путешествия, поднимаясь все выше и выше в горы.

Поселение — три дома, несколько человек и пара котов. Немного одиноко.

На обратном пути навигатор опять чуть было не подвел нас и не направил в явную засаду. Однако самое сокрушительное открытие настигло нас на обратном пути, пока мы наслаждались живописными видами вдоль дороги и предвкушали возвращение домой.

Оказалось, что мы забыли ключи от парковки и гаража утром в другой машине, оставленной на иной закрытой стоянке. Это разъяснение только создает путаницу, пожалуй. Короче, мы остались без ключей. На парковку въехали, как бездомные: дождались, когда кто-то открыл ворота, и проехали следом, пристроившись за чужой машиной. Совершенное позорище. И кажется, все сразу так подозрительно смотрят на тебя. С парковки вылезали через небольшой заборчик — выйти без ключей тоже нельзя.

На следующий день знакомый сосед выручил нас, пока мы не съездили за забытыми ключами. Так прошли выходные. В понедельник отсыпался и кушал мороженое.

Вчера я дьявольски замерз. Аж слезы потекли на морозе. Я совершенно не чувствовал своего лица. Только шагал-шагал вперед, как зомби. Дома никак не мог согреться, молча сидел в лыжных носках, шерстяной шали и халате поверх. Лежал в теплой ванне — ничего! Чувствую кожей, снаружи горячо, а внутри все равно холодно. После этого всю ночь снились обременительные сны. Будто я в аудитории при немалом стечении персонажей из моей жизни ел мелкую грязно-желтую икру и пытался угадать, чья она. Мне подсказали, что это икра млекопитающего, и я почему-то выпалил: «Это икра енота». Словом, неистовый кошмар.

Когда я проснулся сегодня утром, мне по-прежнему было холодно. Я спал зарывшись в одеяла и подушки, но это, очевидно, не помогло. После завтрака я повторно попробовал отогреться в ванне. Бесполезно: все тот же мороз внутри и противно обжигающее тепло воды снаружи. Я не болен, у меня нет жара, горло и нос в порядке, но я заморожен. Единственное внешнее проявление моего нового состояния — у меня нет сил и желания разговаривать. Я промерз насквозь.

Снилось, что я какую-то серую крупу, похожую на гречку, превратил с помощью странного химического опыта в соль. Очень много соли вышло, прямо большая коробка. Только она несоленая получилась. И все вокруг сильно расстроились, потому что надеялись и ждали правильной соли, чтобы поесть.

Недавно приснился мне мой ребёнок. Да, вот так. Свежий младенец мужского пола. Причём он оказался настолько одарённым, что начал разговаривать и поучать всех, когда его ещё только в одеяло закутывали. Красивый, лысый, короткий — на руке помещается, но толковый. Я быстро смирился с продолжением рода, даже немножко был рад, что так сразу и говорящий. А про себя терзался мыслью, что ребёнок просто так не появляется. Мы не в Библии, тут женщина нужна. После я ходил с завёрнутым младенцем по прекрасным кафетериям и искал знакомых людей. Наконец, в одном тихом заведении нас ждали. Размытыми цветными пятнами нас окружили какие-то люди и принялись восторгаться, протягивая свои руки чтобы прикоснуться и приобнять. Там же оказалась и мать. Какая-то незнакомая девушка, простая, тихая, самая обыкновенная. «Нет, — подумал я, — ты нам в матери не годишься». И проснулся.

За годы обновляется всё тело и даже что-то внутри. Порой одолевает мысль, что прежде в тебе жили совершенно другие люди, оставшиеся в своём времени. Несколько лет назад я легковерно полагал, что у меня начинается новая жизнь (что за пошлость!). И, наверное, эти весёлые надежды меня тогда всерьёз увлекали и подстёгивали. Однако вскоре оказалось, что, оставив всё позади, я послушно закрыл за собой дверь и остался в чёрном вакууме: без света, без смысла, без чувств — без ничего. Впрочем, долго сидя в глухой темноте и заново изучая на ощупь знакомые вещи, незаметно позволяешь себе рассуждать, а было ли что-нибудь раньше? Возможно, отвлекающее определённостью завтрашнего дня расписание скрывало за выстроенным режимом недополученный смысл бытия?

Я не скажу, что меня всё угнетает. Нет, я просто не могу найти ни одной простой человеческой радости или идиотской потехи, ради которой стоило бы по-настоящему жить. Порожнее существование — это пережёвывание месяцев. Даже не поступь времени (если время идёт, то в моём случае оно ступает медвежьими лапами: медленно и тяжело). При этом пристыжающее беспокойство, что я теряю каждый драгоценный день, никуда не исчезает. Единственное решение — это убегать от одиночества и лени. Иногда в полусне я вижу себя в поезде. За окном уже темно, в мягко покачивающемся вагоне горит тёплый свет. Много людей — толкаются, разговаривают, стоят у своих полок и улыбаются соседям. Поезд едет несколько дней. Наверное, на восток. Куда ещё можно ехать несколько дней? В дрёме я наблюдаю за всем происходящим из угла нижней полки, но у меня нет сил — или я не решаюсь — выйти и заговорить с людьми. Однако мне приятно осознавать, что я куда-то еду.

Порой ночью, вжимаясь всем телом в кровать, я чувствую, что в груди у меня будто скомкана бумага, на которой написано, что делать. Одно точно: если я не спасусь и не начну в скором времени движение, то мне придётся проходить всю эволюцию с самого начала.

Во сне моё неугомонное воображение очень убедительно доказало, что убежать ото льва практически невозможно. Весь небольшой отрыв от преследующего меня зверя я накрутил на круглую клумбу с иссохшимся колючим кустарником, так что мы оказались со львом по разные стороны препятствия. Перепрыгнуть и продраться через сухие колючие ветви он не мог. Оставалось только оббегать. Как только я пытался дёрнуться в одну сторону, лев моментально срывался и направлялся туда же. Резко остановившись и побежав в другую сторону, я увидел, что он среагировал почти одновременно и тоже развернулся. Мне пришлось проснуться, потому что разгадать выхода из этой ситуации я не мог.

Приснилось, что исполнилось мне 55 лет. А я сижу и думаю, забавно, как быстро жизнь прошла, и пытаюсь разобраться, когда же мне было 42 года или 28 лет. И не могу вспомнить. А сам я в доме большом каком-то, и кругом суета, словно курица в духовке сгорела или все на автобус опаздывают. Плиты шипят и тянут дым, а водитель нетерпеливо и бесчувственно бибикает. Люди то знакомые, то нет. Их так много во всех комнатах. Кто-то семенит в полотенце из душа, кто-то пробегает мимо в бигудях с одной стороны головы. Уже темнеет, многие не готовы, я, чтобы не мешать собираться остальным, выхожу посидеть в сад. Там сумерки.

Во снах у меня продолжается какой-то кинофестиваль трогательной мистики и невероятного саспенса. Вскочил в половину седьмого просто так, побежал на кухню и вылакал разом огромную миску ряженки. После этого пришло некоторое успокоение.

Жуткая духота. Вчера я даже выходил на небольшую прогулку в парк. Но раскалился ещё больше. Кондиционер тужится и работает без остановки. Но я всё равно чувствую себя сгоревшим печеньем. Периодически мочу холодной водой свёрнутый платочек и лежу, как пляжник.