За годы обновляется всё тело и даже что-то внутри. Порой одолевает мысль, что прежде в тебе жили совершенно другие люди, оставшиеся в своём времени. Несколько лет назад я легковерно полагал, что у меня начинается новая жизнь (что за пошлость!). И, наверное, эти весёлые надежды меня тогда всерьёз увлекали и подстёгивали. Однако вскоре оказалось, что, оставив всё позади, я послушно закрыл за собой дверь и остался в чёрном вакууме: без света, без смысла, без чувств — без ничего. Впрочем, долго сидя в глухой темноте и заново изучая на ощупь знакомые вещи, незаметно позволяешь себе рассуждать, а было ли что-нибудь раньше? Возможно, отвлекающее определённостью завтрашнего дня расписание скрывало за выстроенным режимом недополученный смысл бытия?

Я не скажу, что меня всё угнетает. Нет, я просто не могу найти ни одной простой человеческой радости или идиотской потехи, ради которой стоило бы по-настоящему жить. Порожнее существование — это пережёвывание месяцев. Даже не поступь времени (если время идёт, то в моём случае оно ступает медвежьими лапами: медленно и тяжело). При этом пристыжающее беспокойство, что я теряю каждый драгоценный день, никуда не исчезает. Единственное решение — это убегать от одиночества и лени. Иногда в полусне я вижу себя в поезде. За окном уже темно, в мягко покачивающемся вагоне горит тёплый свет. Много людей — толкаются, разговаривают, стоят у своих полок и улыбаются соседям. Поезд едет несколько дней. Наверное, на восток. Куда ещё можно ехать несколько дней? В дрёме я наблюдаю за всем происходящим из угла нижней полки, но у меня нет сил — или я не решаюсь — выйти и заговорить с людьми. Однако мне приятно осознавать, что я куда-то еду.

Порой ночью, вжимаясь всем телом в кровать, я чувствую, что в груди у меня будто скомкана бумага, на которой написано, что делать. Одно точно: если я не спасусь и не начну в скором времени движение, то мне придётся проходить всю эволюцию с самого начала.