В субботу гуляли по Москве. Трудно описать нерукотворную красоту столицы. Упади в центр города бомба или метеорит, случись стихийное бедствие или нашествие диких племен, не смогли бы они учинить большей разрухи. Возле Ленинки, например, свалка теперь. А на месте Исторички — развалины, закрытые грязной зеленой сеткой. За ней видны ошметки стен и торчащие жестяные листы. Вероятно, это реставрация по-московски.

А еще в город на праздники съехалось множество паломников. Булки жрут под снегопадом, пиво хлещут за лотками, у елок фотографируются. У меня есть одна лыжная шапочка. Если я надеваю, то, говорят, тоже вполне схожу за паломника.

Сегодня с утра пошли кататься с горок в парке. Я очень неприятно ударился копчиком. До этого я еще скатился с очень крутой горки. Было мягко, и я просто перевернулся в сугроб. Все катаются на подушках огромных. Так и не понял, откуда они их берут. У меня была простая пластиковая ледянка — лоток с двумя ручками. Сидишь в центре, как ананас на блюде.

В детстве мы катались на картонках с помойки и капоте из-под зеленого «Москвича». Мы ходили кататься с крутых железнодорожных насыпей у моста через Москва-реку. Там метров 20–30 высота была. Отчаянно, конечно, это было. Ну лихие 90-е все-таки.

Кстати, что вам Дед Мороз подарил на Новый год? Мне — тапочки.

В первый час нового года главные новости на Яндексе были: «Владимир Путин поблагодарил россиян за терпение» и «Стоимость барреля нефти упала ниже $56».

Как следствие терпения, рубль в первый день 2015 года снова рухнул примерно на 10%, но в праздничной нирване, видимо, никто внимания на это пока не обращает. А может, просто привыкли. Интересно посмотреть, что будет твориться 12 числа.

Кстати, про Путина. Мне очень понравились слова Джона Стюарта, что это единственный в мире диктатор, о котором мы знаем, как выглядят его соски.

Еще благодаря терпению мы, кажется, получили возможность в полной мере пережить ощущение дефицита. Торговка на рынке обещала поставлять сыр Ольтермани. Говорит, они возят его с какой-то продуктовой базы в Тушине. Несколько дней назад у нее была партия, но покупатели приходят и скупают его коробками. Надо договариваться заранее.

В супермаркеты, которые превращаются в гастрономы, заходишь, спрашиваешь, например: «А что, маасдама больше нет?» «Неа», — улыбается туркменочка. «И не будет?» — «Неа, — отмахивается, — все, никогда уже не будет». А на рынке настоящая экономика: «А что, будет сыр?» — «Конечно, вам какой и сколько килограммов достать?» Значит, есть надежда.

31 декабря платил по счетам, отправлял взносы и считал налоги, после мотался в банк. Новый год прошел спокойно и кротко. С полуночи до четырех утра за окном стреляли петарды и салюты. Затем наступило теплое и тихое безлюдное утро. Я понял, что утро 1 января я люблю намного больше ночного празднования. Ниже фотографии предновогодней Москвы и утренней прогулки 1 января.

Предыдущие два Новых года вышли настолько паршивыми и разочаровывающими, что от последнего праздника я уже не ждал ровным счётом ничего. Он прошёл обессиленно и незаметно. Но кажется, что дальше будет чуть легче.

Вчера собрали ёлку.
Расчистили место, установили худенький ствол, стали втыкать ветки.

У меня всю жизнь были искуственные ёлки. Может, надо будет как-нибудь попробовать в будущем с настоящей.

Я на днях видел, как один человек тащил вечером домой на себе пушистую настоящую ёлку. Прямо как в мультфильмах. Шёл снег, а он скрючившись нёс её домой, волоча верхушкой по снегу. Здорово так!

А мы к темноте управились, развесили шаров, всякой мишуры и огоньков.

Желания подводить какие-то итоги в конце декабря нет. Не до конца понимаю, отчего все так охочи до сведения счётов в последние дни. Я же — вне всякого Нового года — чувствую внутри себя, что в последние недели начался новый период в моей жизни. И здесь мне ощутимей временные этапы гораздо большей протяжённости, нежели просто уходящий год. Хотя не скрою, что нумерологическая зависимость настроя от смены цифр, вероятно, неосознанно придаёт сил и очерчивает заметными и чёткими границами этот новый период.

Новый год вообще у меня поднимает лишь организационные вопросы. Докупить всё, что забыл и что нечаянно стухло от отсутствия внимания.