Разные фотографии из поездок по Европе этим летом и осенью.

В Барселоне я провёл два дня на стройке, и мое пальто и свитер провоняли костром, в котором чернорабочие-африканцы сжигали ломаные поддоны, пустые коробки и прочий мусор. Пальто проветрилось лишь через неделю после прогулок по морозному и свежему Бухаресту.

Гостиничный триптих

День в Малаге прошёл на окраине города — в отеле на шоссе возле аэропорта и приморском загородном районе. Я даже не знаю, пересекал ли я административную границу города и могу ли заявлять, что был в Малаге. «Малага — очень красивая, обязательно остановитесь в центре в следующий раз», — расхваливала город добродушная таксистка. Потом она больно ударилась головой о багажную дверь, поспешив вытащить мой чемодан из не до конца открывшегося багажника.

В Мадриде я так долго собирался в бассейн в отеле, что когда залез в воду и только оттолкнулся от бортика, прибежал небольшой по размеру юноша-служитель и объявил, что бассейн закрывается. Я ответил, что выйду через минутку, на что он резко, но неуверенно пропищал: «Нет, сейчас же!» Это был взлохмаченный смуглый мальчик со слабыми усиками. Я подумал, что выгонять постояльцев из бассейна в урочный час это своего рода тяжелая битва для него.

В Румынии я не попал в музей. Потому что с собой не было наличных денег. Билетёрша сидела за небольшим светлым прилавком на низеньком стуле, из-за чего ее голова была ещё ниже прилавка. Тогда вместо музея я весь день гулял по снегу. Накануне его выпало очень много, и я именно топал по снежку и радовался. Захотелось покататься на лыжах в парке в Москве. Буду хранить эту мечту до следующего возвращения домой. Хотя наверное избегу этой забавы из-за смущения. Не хочу, чтобы прохожие видели, как я, разбросив палки, шлепнусь вперёд, наступив одной лыжей на другую. Может, кататься по ночам?

В январе я полмесяца провел без компьютера, а в московской квартире 10 дней не было горячей воды. У макбука вышла из строя видеопамять. Случилось это посреди командировки в Испании, а починить его удалось только по приезде в Москву. С водой же трудности возникли из-за протечки в квартире жильца, который несколько лет не выходит из дому и не пускает к себе водопроводчика. Трубу перекрыли, а раздосадованные жильцы несколько дней выманивали и всячески уговаривали затворника через дверь.

В Москве сходил с Васей на выставку эстонского искусства в галлерее на Крымском валу. А после мы еще раз заглянули на основную композицию. Ее часто обновляют и перевешивают картины. В последний раз оказалось, что макет рабочего клуба вынесли в холл, а в одном из залов повесили большую картину с Лениным — то известное полотно, где он сидит читает газету, а вся мебель накрыта, чтоб не запачкал.

В этот раз я жил в районе Консепсьон, у самого шоссе. Спальный райончик. Выйдешь на улицу — солнце светит ярко-ярко, а кругом ни души, словно все вымерли. Лишь старики с сумками на колесиках тихо ползут в горку вдали. По ним находится супермаркет — самое кипучее место во всей округе.

Еще поездка запомнилась тем, что в те дни в Мадриде проходило сразу три выставки. Мы договорились с новым клиентом встретиться в третьем зале одной выставки, а он ждал нас в третьем зале другой — на противоположном конце города. Вот такие скучные заметки.

Вчера я летел из Порту в Барселону с пересадкой в Мадриде. Как обычно, столкнувшись с испанцами, испытал глубочайшее раздражение всем их поведением, шумной болтовней и беспорядком. Мне кажется, количество кретинов в испанских аэропортах выше, чем в остальных, а Барахас непременно удерживает лидерство в их количестве. Бестолковые пассажиры неожиданно встают в узких проходах и водят лицом по сторонам или начинают громко общаться, не обращая внимания на то, что преграждают путь и мешают остальным; они на ровном месте роняют сумки и опрокидывают свои чемоданы под ноги другим; они не умеют ходить по лестницам и пользоваться эскалаторами. Ярчайшей иллюстрацией кретинизма остается для меня недавний случай в барселонском аэропорту Эль-Прат: пассажир передо мной вошел в движущийся поручень на эскалаторе и опомнился, только, когда его начало поднимать вниз.

Ненавижу, когда в длинных очередях на контроль пассажир, который стоит за тобой, выходит из-за твоей спины и с каждым новым шажком-рывком подвигается вровень к тебе, а затем старается вылезти на полботинка вперед, двигается раньше тебя и пытается оттеснить. У таких надо отбирать билет и гнать к чертям из аэропорта. Ненавижу кретинов, которые тащат кипу очень важных документов в зажеванном файлике и очень долго узнают на стойке регистрации что-то новое для себя. Ненавижу неподготовленных пассажиров, которые начинают перекладывать свое тряпье на чекине, потому что оно неожиданно для них стало весить 36 килограммов. Ненавижу, когда авиакомпания не в состоянии организовать выделенную приоритетную посадку и все прут напролом, боясь не попасть в самолет, а кто-то жалобно взывает к тусклоглазой безразличной толпе «Я — сильвер, пустите меня!» Не то чтобы ненавижу, скорее, недоумеваю, как самолетная культура одежды скатилась к плацкартной: на некоторых направлениях уже летают в трусах и шлепанцах. Не люблю туалеты Шереметьева за то, что в них всегда накурено, но люблю за сушилки Дайсона.

Касу декор делают так: берут дом — дом целиком — и делят его, будто торт, между голодными дизайнерами. По правилам, получив свой клочок жилища, дизайнер вправе сделать с ним все, что вздумается. Тогда творец просит фабрикантов и продавцов выделить ему даром обои, мебель, ванну, лепнину, ткани, паркет, за что он обязуется представить их в своем отвоеванном уголке в самом лучшем виде. Затем другие творцы, менее удачливые или недостаточно знатные, шесть недель гуляют по этому пестрому зданию и восхищаются увиданным.

Дождливый Париж. — Окрестности Лиссабона. — Стратегический запас в Мадридской квартире. — Поляна котов. — Пингвины в джунглях. — Полеты. — Московское метро. — Первый раз в аэроэкспрессе. — Люксембургские коровки. — Снова Париж. — Над швейцарскими Альпами.

Не так давно прочитал, что самые загруженные рейсы — это короткие перелеты между близко лежащими крупными городами: Милан—Рим, Пекин—Шанхай, Москва—Петербург. В Европе рейс Барселона—Мадрид второй по пассажиропотоку. Оттого летают по этому маршруту здоровенные боинги с рассадкой 10 человек в ряд в экономе и 6 в ряд в бизнесе.

Первые минут 15 самолет летит вдоль золотых пляжей Каталунии. Здесь пока что все живое: зелень, пески, море.

За Таррагоной самолет уходит на полуостров, и начинается совсем другая Испания — сухая, пустынная, выгоревшая, как безжизненные марсианские земли.

Мадрид укрыт плотными облаками; сквозь дыры видны ржавые поля.

Барахас. Все флаги в гости.

Во втором терминале Барахаса переждал полчаса до следующего рейса в зале ожидания «Врата Алькала» с панорамным видом на взлетную полосу. Он оказался очень удобно спрятан между гейтами прилета и вылета.

Вылет в Порту.

Португалия вроде тут рядом, а ведь совсем другой мир. На нее приятно смотреть: она вся такая зеленая-презеленая, и океан синий, и крыши рыжие, и облака пушистые — глаз радуется. И еще здесь музыку включают при посадке. Так легко все и беззаботно. Никто не спешит, не волнуется. Вот на автостраде старикашка едет против движения. Пес знает, как ему это удалось. Его из-за руля не видно, одна кепочка торчит. Едет 10 км в час, не спешит. Ему бибикают, через окошко объясняют, что он не туда едет, — без раздражения, хотя за секунду до этого чуть не влетели в него.

В Мадриде у меня оставалось три часа до поездки в аэропорт. Я оставил чемодан и сумки в отеле и поспешил в музей Тиссена-Борнемисы. Место просто замечательное. Там оказалось все, чего мне не доставало в галерее Софии. Целый зал русских авангардистов с работами Лисицкого, Кандинского, Мохой-Надя, Шагала, там же и немного Пикассо, Дали, Мондриана, Эрнста, Магритта, а потом еще Люсьен Фройд, Джексон Поллок, пара картин Хоппера.

Я начал осмотр против течения времени и, перетекая из зала в зал, я открывал импрессионистов, Гогена, ван Гога, Гойю, Писсарро, Дега, Тулуз-Лотрека, Матисса, Модильяни, североамериканских художников, а затем Каналетто с Тинторетто, Эль Греко, голландцев и наконец вошел в кровавый-багровый зал Караваджо. Пожалуй, это самая удобная галерея для знакомства с историей живописи по картинам величайших мастеров.