Все видели на прошлой неделе в блоге у Варламова фотографии Росстата, кажется. А вот в моей местной налоговой даже снять не получится, потому как места не хватает даже на то, чтобы дышать полной грудью, не то что руки поднимать и камерой вертеть. Там тесные и низкие коридоры, обклеенные выцветшими тёмно-розовыми обоями, вдоль одной стеночки стоят в очереди скорбные просители, вдоль другой боком усиленно протискиваются прочие люди. Воздух в этой усыпальнице спёрт и неприятен. Все устало молчат.

В раздумьях о наличии в России бездушной государственной бюрократической машины, отсталой, малополезной, безразличной к человеческой личности, унижающей достоинство и иногда опасной для жизни, я понял недавно одну вещь. Короче, как ни крути, между строк читается описание «Жигулей».

Я тут вспомнил, что у меня форель томится в морозильнике. Поэтому я резко поменял планы на вечер.

Вчера ночью читал про вымирание на стыке геологических периодов Перми и Триаса — жутко интересно. Оно одно из самых мощных было, но не первое и не последнее. Короче, мы тоже все умрём. Ещё прочитал, что возможно, подо льдами Антарктиды какая-нибудь тварь ещё живёт с тех времён. Представляете? Я имею в виду не то, что им сто тыщ миллионов лет, а что эволюционно они остались изолированы. Там вон пробирку достали из озера недавно. Это ж пиздец как интересно. Мы тут сидим, а на Южном полюсе бурят скважину к подлёдным озёрам.

Ещё вот спрашивают, в каком времени я хотел бы жить. Я подумал, ежели со всеми своими знаниями, то можно, в принципе, в любом прогрессивном царстве древнего мира. Был бы жрецом, кушал финики, валялся бы в подушках с наложницами, был почитаем как мудрец и имел массу последователей.

А ещё я узнал, что Тула и Олбани — города-побратимы. Правда, какие это даёт шансы Туле, я так и не выяснил, но заявление мощное. Вообще, к чему такое родство обязывает?

Хотел написать, как позавчера вечером в галерее Витторио Эммануила видел главную угрозу всех супермаркетов — молодого парня на роликах, с мороженым и собачкой на поводке. А потом вспомнил, что давно не писал, и мало кто знает, что вечером прошлой пятницы мне проштамповали мой новенький годовой шенген и сейчас я перебрался в Милан. Как добирался, наверное, ещё опишу подробнее, когда появится больше свободного времени. Пока каждый вечер без сил добираюсь до дома, принимаю душ, падаю на кровать и почти мгновенно засыпаю.

На выходных расслабленно пересматривал «Убийство в Восточном экспрессе» Сидни Люмета с Финни в роли Пуаро. В одной сцене, уже после убийства, когда идут беседы со всеми пассажирами, дворецкий Беддоуз описывает свой вечер в купе с итальянцем. И показывают произошедший между ними следующий короткий диалог.

— Hey, what are you reading, mr. Beddoes?
— I am reading «Love’s Captive» by mrs. Arabella Richardson.
— Is it about sex?
— No, it’s about 10:30, mr. Foscarelli.

В фильме оказалась ещё вторая аудиодорожка — со старым дубляжом. Я не мог удержаться и не проверить, как перевели на русский этот забавный каламбур. Советский дубляж с уничтожающе наивными голосами стерильных праведников выдал такой вариант.

— Что вы читаете, мистер Беддоуз?
— «Рабу любви» Арабеллы Ричардсон.
— Сейчас около шести?
— Нет, около 10:30, мистер Фоскарелли.

Просто голый линолеум. Ничего не осталось. Полагают ли зрители, что это они ничего не поняли или что в фильме не все в порядке — не знаю, как они дальше наблюдают сценку со смеющимся Пуаро, восхищённого показаниями невозмутимого дворецкого и довольно повторяющего «около 10:30». Совершенно убогий выход. Можно было бы обыграть возраст дворецкого и постараться сохранить, хоть и немножко в грубоватой форме, шутку с часами. Например так.

— Не поздновато ли вам читать такое?
— Нет, всего лишь 10:30.

Ну или ещё что-нибудь придумать. Жаль: такая сценка чудная, и совершенно выпотрошена в дубляже.

Вчера в душе обнаружил у себя на голове, прямо надо лбом, где начинаются волосы, удивительное место. Если направить на него сильную струю воды, то неожиданно настигает щекочащая эйфория. Не то, чтобы сильно приятная, но довольно необычная. Процедура эта, правда, так расслябляет, что от идиотского истощения можно прямо в ванне и захлебнуться.

Видимо, хотели Ремарка в печать запустить, а в последний момент передумали, но было уже поздно.

Агент ФБР пытается идти по следу опасного преступника, которому дали прозвище «Зубная Фея». Чтобы поиски были более эффективны, детектив вступает в контакт с Ганнибалом Лектером, заключённым в тюремную психиатрическую клинику, с тем чтобы тот помог ему проникнуть во внутренний мир убийцы. Ну и так далее.

В главной роли (кто бы вы думали?)

Вот. Простите.
А кино понравилось. Скоро вывалю список просмотренного в январе и там про него ещё напишу.

Совершенно случайно выяснил, что живу уже не в Москве, а в Московской агломерации. В принципе, наблюдая различные районы с безобразными новостроенными кварталами, последнее время я всё больше начинают бурчать про себя, что Москве неплохо было бы остаться в границах до 1960 г., а не пожирать безрассудно маленькие городишки. Может, выросла бы тогда нормальная ветвистая агломерация, как в Европе, а не тяжёлый неповоротливый город. А тут ещё чьё-то недавнее жадное озарение, связанное с монструозным проектом по дополнительному присоединению к Москве бескрайних земельных угодий, которое ничего, кроме слёз и отчаяния, не вызывает. Нет, кому-то, наверное, приятно обитать где-нибудь на осколках Одинцова и считать себя москвичом, но даже тщеславием эту уродливую гигантоманию сложно оправдать.

События фильма «Into the Night» (1985) разворачиваются в течение двух-трёх ночей. Но на съёмки, проходившие годом раньше, ушло куда больше времени. Например, в первую ночь не чуждый роскоши иранский ассасин, гоняющийся за героями, листает журнал в машине.

Все прекрасно видят, что это апрельский выпуск «GQ» за 1984 год с Джереми Айронсом на обложке.

А когда следующей ночью бедолага за свою неумеренную жестокость поплатился жизнью, то на журнальном прилавке уже наступило лето.

Из всего богатства периодики здесь выделяются июньский «Vogue» с Изабеллой Росселлини и июльский «Playboy» с Бо Дерек.

Вот так всё выдают детали. Позднее я ещё немного расскажу о своих занудных кинонаблюдениях.

Маршрутка у метро, шумливая темнота, жалкие притемнённые фонари, палатки кубиками стоят, слякоть кругом. Пожилые парни в чёрном до ушей и с металлическими пивными баночками в руках. Один объясняет:

— Не-не, точняк… Вот как только видишь, что человек начинает нести негатив, сразу ему на! в пищальник. Чтоб никакой агрессии не было.

Несколько дней назад с удивлением обнаружил, что слово коммерческий может писаться также и с одной м. Сначала я подумал, будто разговорный русский язык стремительно несётся вперед, сминая удвоенные согласные в словах иностранного происхождения. (Хотя нет, сперва я, конечно, подумал об элементарной ошибке.) Ведь писали же раньше оффициальный, к примеру. Но оказалось наоборот: коммерция и прочие однокоренные слова писались с одной м прежде, а удвоение пришло позднее. Так, словарь Ушакова допускал оба варианта, а у Даля был лишь с одной м. Примечательно, что там по соседству заодно и коментарий приютился.