К вечеру я замёрз настолько, что зашёл погреться в ЦДХ. Там нет окон, поэтому маленькие бабушки-смотрительницы тоскливо гуляют по пустым огромным залам или незаметно разгадывают сканворды в уголочках. Постоял посмотрел на «Чёрный квадрат» Малевича. Приятель поведал странный секрет: если долго на него смотреть, то можно разглядеть лошадь с крыльями. Мне — не привиделась. Потом ещё успел посмотреть несколько сытных советских картин из детства и скульптуры разных голых тёток от Мухиной. Одна особо приглянулась приятелю своими формами. Вообще там очень здорово, я даже забыл, насколько. Был последний раз там очень давно. Сегодня быстро просмотрел только один этаж. Время поджимало, надо было ехать в другое место. На самом деле там можно было бы долго походить и поразглядывать.

Сегодня я попал-таки на польские плакаты в галерею искусств XIX-XX вв. Заодно приметил, что по соседству на Караваджо всё ещё стоят. Змейка из людей тянется вдоль Волхонки, заворачивая в переулок.

От плакатов, признаюсь, ожидал большего. Вывешено всего десятка четыре-пять, не сотня, как написано у них на сайте. К тому же меня интересовали прежде всего текстовые. Хронологические рамки тоже оказались несколько шире — вплоть до 1970-х гг. Но самые классные — это, конечно, сделанные на рубеже веков, ещё имперских времён. Там даже писали зачастую на двух языках: на русском и польском. Причём русские тексты и шрифты выглядят более продуманными и тщательнее свёрстанными. По-польски иногда писали просто от руки. Вообще стиль и мотивы оформления практически не отличаются от русских, если кто видел плакаты или иллюстрации в журналах того времени. А вот по поздним годам — уже видна разница. Правда, там уже встречается много примитивных работ. Претендующий на интеллектуальность минимализм 60-х со скупой заливкой и надписями Гельветикой совсем скучно смотреть. Как и пёструю огородную инфантильность, присущую соцстранам Восточной Европы: какие-то небрежные аппликации, мультяшные очертания и глухонемая пустота фона. Короче, получилась больше выставка польского плаката, нежели польского плаката.

Потом я прошёлся немного по остальным залам. Полюбовался Ван Гогом, правда случайно пропустил Матисса (почему-то засело у меня в голове несколько дней назад, что я должен на него посмотреть, и вот же — забыл). В музее народу мало. Все музейные тётушки-работницы смотрят в окна. Причём так печально, словно заключённые.

Ещё сегодня узнал из щитка-указателя, что Кремль у нас, оказывается, музей-заповедник. Это глубоко запало мне в душу. Вообще слово «заповедник» в моём сознании, наверное, окончательно испорчено: мне сразу представляются печальные лоси, зайцы и прочие животные, которых нужно непременно защищать. Вот интересно, там хоть белки живут? А то я не был в Кремле со школьных времён.

Изобразил только что крик чайки и понял, что я это уже когда-то делал. Дежа вю.

В метро от Комосомольской до Вернадского напротив меня сидела среднеазиатская пара и все двадцать с лишним минут пути перебирала внутренности двух телефонов. Они меняли аккумуляторы, переставляли карты памяти и симки, после втыкали наушники, слушали улыбаясь секунд тридцать, потом переносили всё назад. Уехали на Юго-Западную, продолжая свои эксперименты.

«Русское бедное» всё же посещено в последний день. Правда, пришлось пройти ещё через ряд сомнительных инсталяций.

Музей да Винчи — ещё один политехнический музей, посещённый мной. Прекрасно всё устроено, как и положено в Италии, идеальная навигация, улыбаются на входе (потому что к ним никто не ходит), только смотреть нечего. Есть подлодка, но она за стеклом, и изучить её, например, как в Мюнхене, не получится. Можно посмотреть на всякие инженерные поделки Леонардо да Винчи, там всё расскажут, фильм покажут. В остальных залах — скучновато: скромный набор телефонов, телевизоров и прочей бытовухи, всего один велосипед и машинка.

Итальянцы не балуют музей своим посещением, иностранцы не всегда находят его по карте, служители улыбаются и стараются не двигаться, поэтому можно ходить спокойно повсюду. Я так изучал замок в Локарно, о чём ещё напишу. Здесь-то и полазать негде. Внутренний дворик, конечно, милый.

По периметру стены обклеены всякими арифметическими фокусами, обигрывающими важные хронологические рубежи.

Да и всё на этом. Я ждал большего, честно говоря.

Немецкий музей в Мюнхене — это вовсе не национальная коллекция произведений искусств, а крупнейший в мире музей техники и науки. Так что за бронзовыми младенцами с оттопыренными ягодицами сюда идти не надо, это всё в другом месте.
Перед посетителем вроде меня здесь встаёт, прежде всего, следующий вопрос: осмотреть как можно более подробно или как можно больше экспонатов. Я остановился на осмотре всего и тотчас же увяз в первом же зале, посвящённом истории флота. Там даже есть препарированная подлодка времён Первой мировой.

А также модель настоящего корабля начала XX века, с панорамными видами и криками чаек, с палубой, старыми афишами и шезлонгами.

Политехнический музей в Москве уступает Мюнхенскому, в основном, размерами своих залов, позволяющими выставлять настоящие образцы техники, а не, как это часто бывает в Москве, макеты. Музей в Мюнхене занимает половину острова, и некоторые, особо габаритные экспонаты выставляются в парке, на свежем воздухе. Коллекция самолётов осталась внутри.

Художественные музеи в Мюнхене соредоточены в одном районе.

Для тех, кто переживал по поводу отсутствия жопастых скульптур, здесь найдётся, чем восхищаться.

Кстати, оказалось, что в воскресные дни билеты в музеи в нескольо раз дешевле — по евро. Хотя и этим в выходной немного народу заманивают.
К тому же наслаждаться исскуством можно и в прилегающих парках.

Вчера захлебнулся Швейцарией. Воздух, дороги, небо, трава, озёра, поезда — всё неприлично лучшее. От франков я вообще в поросячьем восторге, хотя остались у меня лишь монеты. Пока что я под впечатлением лишь от ближайшего кантона Тичино, остальные намерен обследовать зимой.
В Локарно посетил выставку фотографий Клауса Кински. Реклама развешена повсюду, но то ли никто не знает, где она проходит (место надёжно спрятано, я попал лишь благодаря своей любознательности и интересу к развалинам и опасным переулкам), то ли никому не интересно. Вообще музеи итальянцами практически не посещаются. Что в Милане пусто кругом, что в Локарно. Когда я вчера полез в кассу платить за билет, то там никого не оказалось, а вышедший спустя некоторое время мужчина с усами, казалось, был удивлён неожиданным визитом таинственного незнакомца. Даже билет продал льготный — студенческий, хотя я всячески добивался правды и полной стоимости. По пятифранковому билету я, кроме Кински, получил разрушенный замок с историческим музеем. Разрешение на съёмку состояло в ленивом движении ладонью. По замку лазить одному вообще здорово: там столько ходов, всяких тюрем, камер, палат, сторожевых клеток и тому подобных интересных местечек. После добрался и до Кински.

Большая часть снимков фотографа Бита Прессера посвящена работе над фильмами Херцога. Смотреть на огромные сочные снимки можно бесконечно. Кроме этого ещё выложили журналы с разными снимками Кински, в том числе и последнее фото в «Шпигеле». Странно, но не было ни одного с дочерью.

Локарно меня добил озером. Всё, хочу уже на море выбраться, купаться и плескаться.