Некоторые отчего-то верят, что все наши беды из-за западных санкций: и рубль из-за этого валится, и сыры приличные исчезли. Но ведь Запад ввел лишь персональные санкции — против отдельных чиновников, а продуктов-то нас лишило собственное правительство. Это уж не говоря про войнушки и уже обыденное воровство с коррупцией.

(Я вот теперь отказываюсь в отношении русских обывателей употреблять глаголы думать или полагать. Кругом одни лишь верования.)

— Мы должны срочно просветить человечество. Так больше жить нельзя. Серьезное дело, надо поднимать все с нуля.
— Ты хоть в курсе, что нуля не существует?
— То есть ты понимаешь, как мне тяжело?

Кстати, про сыр. Мой любимый Oltermanni, похоже, исчез надолго. Для меня его вкус теперь как сокровенная ностальгия. Без сыра я жить не могу, потому я начал пробовать наименее подозрительные сыры. Все они оказались на вкус, как картон. Совершенно без аромата и запаха. Пока мне более или менее понравился лишь Grüntaler. Немецкое только название, делают его в России. Отчасти он похож на чеддер, но больше его запах напомнил мне о Греции. Там я похожий сыр брал домой.

А еще неделю назад по нашему дому ходил паренек в спортивных штанах, предлагал покупать картошку и лук. Я такого в Москве с середины 90-х не припомню. Я уже задумывался о серьезных закупках, но мне популярно объяснили, что картошка либо прорастет, либо перемерзнет, поскольку погреба или иного подходящего хранилища в квартире нет. И потом я вряд ли ее столько съем.

Ну а рубль летит, как алкаш с обледенелой лестницы. Кувыркается по ступенькам, только валенки мелькают. Плюс два рубля в день за евро — это уже даже весело. Дамам можно в Милан на распродажи не летать. Пальто MaxMara скоро и в Москве будет стоить всего тысячу.

Евро впервые в истории поднялся выше n рублей.

Эта новость меня раздражает уже даже не столько содержанием, сколько халтурой заголовка. Кто-то написал один раз, и вот она висит уже несколько месяцев. Вчера было впервые в истории, и завтра будет. Это так пошло, по-моему.

Пару недель назад я увидел в троллейбусе старика, который после долго не выходил у меня из головы. Он был безукоризненно одет по моде 50-х: на нем была темно-зеленая вязаная шапочка, как у Кусто, болотного цвета плащ, коричневатые брюки и ботинки. На коленях он держал коричневый портфель из гладкой блестящей кожи, и в кармашек были вложены две книги. Ботинки были начищены, брюки выглажены. Видно было, что одежде много лет, но она бережно хранилась. Весь его облик говорил о строгой академической чистоте.

Лицо у старика было светлое, бледное, почти прозрачное. На висках проступали голубые сосуды. У него был орлиный нос и острый подбородок. А большие покрасневшие голубые глаза глядели с раздражением и даже со злобой. У нас, конечно, встречается много озлобленных стариков и старух, но их раздражительность, животная и примитивная, выходит наружу при общении, когда случайно побеспокоишь их. Старик же, казалось, был полон ненависти сам по себе, безо всякого постороннего участия.

Он сидел на одиночном кресле у окна сразу возле турникета. Я уперся в толпу, набившуюся в троллейбус, и поэтому стоял возле него. Продолжая изучать его одежду, я заметил, что сбоку к его портфелю привязана черно-оранжевая ленточка. Я вообще теряюсь и не знаю, как реагировать на людей с этими ленточками. В принципе, я гляжу на их носителей с большим опасением. Или по меньшей мере думаю, что с ними что-то не так. Как правило, это вполне очевидный тип людей, которые и безо всяких ленточек угадываются на расстоянии.

Безупречно одетый старик поверг меня в отчаяние этой ленточкой. Я все смотрел и думал, может, он носит ее как символику 9 мая, но в то же время сразу отмечал, что она повязана недавно. Я не знаю, почему я уделил столько внимания этому. То есть я понимаю, что меня заинтересовал этот непростой образ — по всей вероятности, университетский или академический, — вкупе со злобой и этой ленточкой.

К черно-оранжевым ленточкам я относился с подозрением еще в 2005 году, когда их только начинали раздавать у нас в Университете. Во многом из-за того, что их распространяли студенты, связанные с профсоюзами и какими-то студенческими организациями, а все ненаучные активности всегда вызывали у меня как минимум недоумение. Но в немалой степени мое пренебрежение было основано на том, что почти любая символика мне казалась пошлой в качестве аксессуаров.

На следующий год раздача лент повторилась снова. И снова еще через год, и еще… Потом этих ленточек стало как мусора, ими завалили все вокруг. Если раньше их раздавали в руки по одной штучке, то через пару лет пачки лент просто оставляли для желающих на подоконниках. Черно-оранжевый узор стал засорять все визуальное пространство вокруг, демонстрируя неутомимое усердие, с которым наша ущербная власть может довести любую идею до отторжения и полнейшего идиотизма.

Мне всегда была непонятна нездоровая ностальгия по войне, символом которой стала эта ленточка. Тем более меня пугает ее нынешняя ассоциация с гаражным патриотизмом, дикой ксенофобией или иной мимикрией в попытке сойти за своего. (Да что там — ее повязывают на себя всякие бармалеи с автоматами.)

Так я ехал в троллейбусе и смотрел на старика. В голову мне лезли странные мысли, которые я гнал прочь. Я сосредотачивался снова на его одежде, представлял, какая у него, должно быть, вышколенная аккуратность. Но потом он бросал на меня свой яростный взгляд, и мне снова становилось не по себе. Злой старик.

На пару недель желто-зеленые оградки слились с природой.

Сегодня на улице весь день пахнет грязными носками.

С утра мне приснилось два имени: Тварь Андреевна и Мразь Никитична. По-моему, очень удачные и глубокие образы для былин и сказок.

В общественном транспорте шума больше, чем в самолете. Троллейбусы еще и дребезжат постоянно, как старый буфет с тарелками во время землетрясения. А по громкоговорителям дикторы со сладостными голосами без конца разжевывают для идиотов, как надо заходить, как выходить, где самому сесть, где велосипед поставить, куда старух посадить, телефончики свои наговаривают, на работу зовут. И всю поездку длится это шумовое изнасилование.

А еще мы с приятелем придумали на днях свадебный конкурс «Подкинь индейку», но пока не решили, как следует его проводить. Разве что индейку точно хотелось бы привлечь.

В своей стране сделать-то толком ничего нельзя, остается лишь сублимировать на грани потери рассудка. Поэтому каждый второй тут специалист по внешней политике и международным отношениям, а с недавнего времени еще и эксперт по Украине. Выход энергии должен же быть.

А тут такая удача: «Ты же, — говорят, — образованный человек, так послушай! Тебе интересно должно быть». И нисколько не стыдясь, начинают исторгать каждый одно и то же. Я уже стараюсь не раскрывать, какое у меня образование. Это как в больничной очереди признаться, что ты врач-специалист. Все старухи бросают скучное ожидание и бросаются наперегонки со своими нарывами, гнойными ранами, переломанными пальцами и вырванными зубами. Тычут и суют под нос — «Посмотри!»

Но этим нельзя сказать, что они больны, до смешного легковерны и до страшного глупы. Там острота переживаний и вовлеченность так сильны, что разговаривать с ними — если уж вляпались в дискуссию — действительно нужно, как врач. Благородный порыв вывести из пещеры и показать мир снаружи с птичками, цветочками и облачками, как правило, безнадежно фантастичен и лишь ослепляет собеседника до большего безумия: «Ты, конечно, образованный, но говоришь глупости, как маленький». Могут и сильнее разозлиться.

— Логика сокращает жизнь.
— Блять, только этого мне сейчас не хватало.

Я на днях рассуждал в одной беседе, как неблагодарно быть специалистом по общественным наукам или наукам о человеке (не люблю термин гуманитарий, — мерзкое слово, средневековое слишком). Вот в естественных и технических науках есть твердые законы и четкие параметры, которые были и существуют несмотря ни на что. Ничего не сдвинешь просто так, и это служит верной преградой от посягательств неучей.

А в науках о человеке и обществе процессы и закономерности выводятся из живого человеческого опыта. Поэтому на первый взгляд они кажутся не так уж и строги, а кому-то и вовсе субъективны. (Хотя там тоже не сдвинешь ничего просто так. И за доказательствами далеко ходить не надо.) Вот и норовит каждый влезть с немытыми ногами. Ну да, зачем вот учиться много лет, читать умные книжки, постигать сложную красоту гениальности Вселенной и ее побочных эффектов, когда по телевизору все могут объяснить за 10 минут в информационной передаче?

Хохоча говорил мне один молодой московский таксист-армянин: «Вот эта история — не наука. Сегодня так, а завтра по-другому пишут в книжках. Не верю я уже никому».

Возвращаясь к специалистам-международникам, выращенным по телевизору. Украина с ее непростой трансформацией свихнула их круче некуда. И без того маргинальные взгляды сменились полудиким верованиями, которым в широком информационном пространстве не противопоставляется никакая толковая культурно-политическая позиция, поскольку в несвободных странах общественные науки держатся хреново и не перебарывают пропаганду.

Хотя, с другой стороны, что говорить про общественные науки в изолированных мирах, когда даже в свободных и развитых странах не все люди еще эволюцию переварили.

В США конспирологов, кстати, тоже хватает. Я как-то по радио слушал одного такого. Уровень за океаном, конечно, недостижимый. Наши пока не дотягивают. Рассказывал, например, что там вообще за всеми следят, а детей поят специальными химикатами, которые приводят к гомосексуальности и суициду. И так у него складно выходит. Правительство меняет ДНК, чтобы мы ничего не поняли. За каждым следят и прослушивают через сотовые.

У нас по сравнению с Америкой какие-то потешные кружки. Наши кликуши на Обаму все вешают, а американский разоблачитель заявляет, что Обама — на побегушках. У него спрашивают: «Кто же тогда за всем стоит?» Он: «Арабские богачи, королева Англии, Рокфеллеры…» Какой там Госдеп — это же детский сад. Иллюминаты — вот где сила!

Фуд драг администрэйшн специально кормит пластиком и радиоактивным силиконом. Ему говорят: «Это же дорого. Мясо дешевле». А он отвечает, что они готовят нас, изменяют ДНК, чтобы потом покорить и сократить население Земли до 500 миллионов человек. Вы что не ПОНИМАЕТЕ?????!!!!

Мы должны бороться! Разбей свой телефон! Отключи свет, потом возьми отвертку, я научу тебя, как выковырять из головы чип, по которому за тобой следят.

В России вообще не стараются. Все на колхозном уровне. Про ДНК никто не знает. Упиваются СССРом да косплеят в средневековых шмотках. Даже стыдно.

На днях приболел. Вчера мне было особенно хреново. Добил меня выход на улицу. Я два часа ехал на автобусе от метро до дома. Стоял в жуткой пробке, потому что какой-то мудила напланировал развязку на площади Индире Ганди таким образом, что поворачивать налево надо из крайнего правого дублера. Получается удавка, а не поворот. Ну и все же еще спешат, каждому надо проскочить побыстрее. Едут, будто назло другим: прут в любой свободный клочок — это же маленькая победа.

Минут сорок стояли при абсолютном штиле посреди Ломоносовского: и вперед не двинуться, и выйти некуда. Вдобавок гарью воняет и бензином. У окна еще фура покрытая десятью сантиметрами пыли, дребезжит. Фуры же не могут быть чистыми в России, — это не традиционно.

Еще солнце прямо в голову светит. Жарит, тошнит. Табло в автобусе, конечно, поломано, и на нем постоянно горит надпись «Роддом 4». А позади меня больная старуха глухо чихает все это время. И наверняка все ее микробы летят на мой беззащитный организм. Я вот думаю, может, она меня и добила вчера. Я ведь чувствовал себя уже настолько ослабленным, что моему иммунитету много не надо было, чтобы окончательно сдаться.

В пять часов я отъехал от метро, в семь — приехал к дому. Я уже был разбит, но у меня были планы. Вечером я думал приготовить мясные рулетики involtini со скаморцой и шпиком.

Я подозревал, что сыр скаморцу будет не так просто найти, но я не ожидал, что трудности возникнут с мясом. Нужны были тонкие кусочки филе. В «Ашане», мне сказали, мясо ни в коем случае нельзя брать. В «Перекрестках» — ни в синем, ни в зеленом — нужного мяса не было. В «Азбуке» были стейки, но не филе. Любезный мясник предложил попробовать разрезать их продольно. Получилось толстовато все равно, но это было ближе всего к требуемому.

Скаморцы, конечно, не оказалось, но вообще в этом блюде можно использовать любой сыр. Просто копченый сыр придал бы дополнительный аромат. Вместо шпика использовали пармскую сырую ветчину.

Рецепт. Сначала готовим сальсу. Мелко рубим луковицу и слегка обжариваем на небольшом огне с оливковым маслом. Потом добавляем томатное пюре. Мы использовали две бутылки по 700 гр. Оставляем на небольшом огне минут на 15. Помешиваем. Попутно начинаем делать рулетики. Берется филе, на него по центру кладется сыр, потом ветчина. Сворачиваем рулетик и, чтобы он не разошелся, закрепляем зубочистками центральную часть. Также закрепляем зубочистками по бокам, чтобы сыр не вытекал. Рулетики опускаем в сальсу и оставляем их на несильном огне на полчаса.

У меня уже не было сил, я рухнул спать. Поднялась температура, знобило. Я выпил лекарства и уснул. Попробовал блюдо лишь сегодня днем. Получилось немного жестковато, поскольку мясо все-таки было толстовато, но вкусно.

Сегодня моя кузина пошла в первый класс. Сходил на ее линейку. Кажется, 1 сентября в мои школьные годы проходили быстрее, а церемонии не были столь утомительны. После обычных фальшивых и приторных речей дирекции, притащили зачем-то двух ветеранов войны и труда, как они представились. Бабушка призвала к патриотизму, а дедушка разошелся и стал кричать, что первоклассники — единственная наша надежда в условиях гражданской войны на Украине и экономических санкций со стороны США. Короче, всем известная гнилая клюква. Поддержки в толпе родителей он, конечно, не встретил, но хотя бы выговорился.

Всю прошлую ночь проторчал за компьютером. Не по работе — разбирал фотографии за последние дни. И знал, что не высплюсь, что с утра буду чувствовать себя ужасно, но не мог побороть возбуждение. Утром, конечно же, чувствовал себя истерзанно.

Про выходные. В субботу снова, в заключительный раз, выезжали в сельскую местность. Горы, травы, кукурузные поля, солнце жарит, я чуть не блеванул в машине от духоты. Все началось с того, что мы сразу же встали в длинную пробку. Пока толкались и протискивались вперед, изучали иностранные машины в соседних полосах.

В час дня поехали на обед в якобы аргентинский ресторан. На месте оказалось, что хозяин перуанец, а ресторан — среднего уровня заведение, стоящее где-то в поле. Я взял себе аргентинский стейк, который как мне сказали и есть мой любимый филе-миньон. Приготовили на четверочку с большим минусом. И то, поскольку я стейков давно не ел и вообще был тогда страшно голодный.

В воскресенье пошел выполнять шоппинг-заказы из Москвы. Тут же апогей распродаж, последние деньки перед полным отключением страны на август. Впервые в жизни был в магазине Hugo Boss. Похоже, в Милане он весь ориентирован на китайских клиентов: все продавцы — китайцы, покупатели — тоже. Есть один продавец итальянец, но ему, видно, плевать, он для мебели стоит и по телефону разговаривает. Думал себе рубашечку посмотреть, но этот гусь даже не подходил, чтобы мной заняться. Не поздоровался, болтал по телефону, а потом и вовсе ушел куда-то.

Исполнив все капризы, я пошел гулять по центру города. Было немного пасмурно и серо. Побродил по галереям и переулкам, сделал большой крюк, вышел снова к Сан-Бабиле.

А еще я принял твердое решение больше не покупать пиццу в местной пиццерии из-за мудака-пиццайоло, который открывается позже и закрывается раньше указанных часов, который пиццу может порой подпалить и который — самое главное — перестал даже здороваться. К сожалению, это единственная пиццерия возле дома. Есть еще одна, но намного дальше. Да и пицца там тоже так себе. Короче, уже неделю живу без пиццы и чувствую, что мне не по себе. Ломка. Тем не менее моя позиция незыблема.

Что за экология в Москве. Там я последний раз комара видел, наверное, в середине 90-х. В Милане же у меня который день идет настоящая война. Счет убитых комаров пошел на десятки (вот еще одного прибил). Я научился ловить их одной рукой. Я не канючу и не отмахиваюсь руками. Я выжидаю и крадучись следую по всей квартире за комаром, выбирая верный момент, чтобы прихлопнуть его.

Кстати, о насекомых. Тут на днях в супермаркете подложили в пакет с продуктами корпоративный журнальчик для покупателей. Так там большая статья написана про то, насколько питательны насекомые и что пропитание человечества в будущем будет во многом зависеть от них. В приведенной табличке убедительно доказывалось, что кузнечики намного сытнее говядины. Цифры говорили сами за себя, но жрать кузнечиков они меня все-таки не убедили. Совсем они неаппетитно выглядят.

Еще ученые наконец доказали, как вредно и опасно пожимать руки и что если не прекратить эти первобытные приветствия, то человечество перемрет от микробов и инфекций. Я так рад, что современная наука подтверждает все, что я чувствовал, и возвращает мне ощущение нормальности, которого я был лишен с рождения. Но это там, за океанами разоблачают дикие пережитки. До Руси тренд может и не дойти при нашей жизни. Мы вон фильм как-то смотрели 30-х годов: там Кларк Гейбл в туалете руки мылом мылом и вытирал отрывным бумажным полотенцем. Нам бы до этого дотянуть. А то вон в Домодедове по прилете, говорят, и туалет не найти. Ничего — терпи до дома родного. Что уж там про руки и микробы.

Лучше перейдем к фотографиям, а то я опять грущу над культурной брешью. Дальше вам Мальпенса, просмотр чемпионата по футболу на канале, полуночный переход метро и разные прогулки по Милану до поздней ночи.

Что мне нравится больше всего в Милане, так это 100 % яблочный сок. Он стоит тут, как простой сок в Москве. Только там 100 % пишут на каждой пачке, даже на самой лютой смеси с приторными названиями: любимые, добрые, родные, которые пить нельзя совершенно. Там сока в составе полстакана на целый литр подозрительной лабуды. А тут в бутылке плавают ошметки яблочных жопок, и вкус несравненный.

С едой вообще раздолье. Цены на продукты раза в 3–4 ниже московских, а если на промо попасть, то и пятикратные разницы встречаются. Если еще повезет такого же качества еду в Москве найти. В принципе, даже замшелая Barilla, которую здесь и брать-то моветон, раздается за пол-евро, а в Москве уже под сотню рублей пачка.

Миланский дворик

Или вот машины. Распродает тут один пожилой знакомый свой автопарк. Помимо раритета, стоит у него в гараже Рено Лагуна 2001 года. Ерундовая машина и совершенно никому не нужная. Ее выставили за 800–1000 €, но шансов продать все равно немного, так как переоформить документы только выходит порядка 400 €. Ее даже румыны провинциальные вряд ли возьмут. Они давно уже отсюда Ауди и Мерседесы перегоняют, а не Рено. Что это такое, Рено? Пф! А в России такая же машина не меньше 200 000 рублей стоит. Только после 13 русских зим там, наверное, и сравнивать нечего, но тем не менее. Машина с небольшим пробегом, ну немного поцарапана, но это же машина! Вы представляете, чтоб у нас иномарки разадавали за 800 €. Я прямо не могу смириться.

Mi ami?

Еще я, конечно, обожаю тут общественный транспорт. Вбил на сайте адрес, куда едешь, тебе расчитали точное время, выдали расписание ближайших автобусов. Подошел к остановке к указанной минуте — сел без ожидания, приехал вовремя, как и выдал сайт, с точностью до минуты. Красота! Если быстро сделать дела, по этому же билету на 90 минут можно и домой вернуться. Я, конечно, раньше сам пытался рассчитывать маршрут — по-московски, с запасом. Но после того, как я приехал на полчаса раньше и, как дурак, отирался у калитки, я стал доверять транспорту безусловно.

Вообще в Милане просто приятно выходить на улицу. Даже в магазин сходить. Вот у нас тут во дворе дырка образовалась после ремонта. Два дня жильцы покумекали над ней, а потом приехали рабочие и заделали ее. Также и трубу прокладывали на улице. Перерыли в пару дней одну сторону, в следующую пару дней — другую. Ни следа не оставили на память, только ровный шов на дороге. Я пишу эти строки, вспоминая увязший в реконструкции с конца 2000-х годов Мичуринский проспект с кривым полотном, а теперь еще вдобавок со стройкой метро и грязью на весь район.

Конечно, меня раздражает здесь расписание у ресторанов и пиццерий, большая часть которых закрывается с трех до семи часов дня. Отсутствие круглосуточных супермаркетов тоже до сих пор не укладывается у меня в голове.

Очень недостает в Милане, как и во многих других европейских городах, горячей воды. Я говорю — по-настоящему горячей воды, когда кран дребезжит и прыгает от напора струи, а горячая ванная за пять минут набирается. Тут в домах у всех газовые колонки из позапрошлой жизни, и каждая работает со своими фокусами. Верти, жми, зажигай. И все равно какие-то сопли капают. Или вот потекла немного горячая, но только пытаешься ее остудить холодненькой — сразу пропадает. Один раз отключилась, когда я намыленный весь стоял, Я так разозлился, чуть душевую не разнес. Во мне столько гнева было, что если б его преобразовать в электрический разряд, всех бы нахер в радиусе 30 метров поубивало бы. Но ничего, позлился, снова обрел дзен и пошел в мыле, как инженер Щукин, зажигать колонку.

Carpe diem

Еще бывают перебои с электричеством. Вообще техника всегда вызывает у меня больше претензий. К людям я снисходительнее. У них эмоции, химия, сложное детство, просто не выспались — все можно понять. Но железякам-то этим чего надо.

Вот с компьютером тоже не найти мне понимания. Хром со своим гребаным маленьким помощником Санта-Клауса сжирает весь процессор, и все равно им мало. Гаже кернел-таска, а kernel task та еще паскуда. Все форумы забиты жалобами на этот Хром, но никто ни хуя не знает, что делать. Находятся умники какие-то, которые советуют залезть куда-то, в какие-то потаенные настройки для избранных, вскрыть код, заменить нолики на единички, но, видимо, все равно никому эти обряды не помогают, так как нытье продолжается.

Кстати, а что, шестой айфончик так и не вышел? Я недавно лишь вспомнил про презентацию эппловскую, зашел посмотреть, а там сплошной маникюр: осы да айосы полируют, а девайсы никакие новые и не вышли. В принципе, по поводу Apple меня по-прежнему интересует только один вопрос — когда они снова будут делать крутые семнадцатидюймовые макбуки.