Воздух в Москве настолько очистился, что в квартиру налетели комары и мухи, чего давненько не бывало.

Утром жарили камбалу, вышло неудачно. Больше не будем.

Вчера с утра не мог разогнуть ногу, болела то ли кость, то ли мышца в пояснице. Сегодня было намного лучше, и боль почти прошла. Растянул или отлежал — так и не понял. У меня была похожая история с ногой прошлой осенью: тогда я хромал и не мог наступать несколько дней, а потом все разом прошло.

Днем опять сверлили сверху, а с балкона курящего соседа тянуло вонючим дымом.

Проснулся рано. С утра ждали и предвкушали, как нам привезут стерлядь для супа. Мечтали, как мы из головы бульон наварим для разных блюд, а из туловища и хвоста жирную уху сварим. Привезли все продукты, кроме рыбы, — не оказалось в наличии. Купил килограмм барбарисок и еще карамелек «Взлет». Рассыпал их по вазочкам, получилось с горкой. Говорю, теперь бы нам еще пряников сюда да самовар поставить на стол, вот как пышно выглядит.

Последние дни прирост заболевших стоит примерно одинаковый. Очевидно, наши мощности вышли на пределы тестирования. Не зря же Собянин сетовал на днях, что кончились пипетки. Если читать новости и особенно молву в твиттере, мы, конечно, очень далеки от выравнивания. Положение наше вызывает тревогу и огорчение, а реакция власти — вопрос «Глупость или вредительство?»

---

Из продажи уже второй месяц как пропал горошек «Зеленый великан». Ни в одном интернет-магазине его тоже нет. Это был самый нежный и сладкий горошек. Все остальное в сравнении с ним никчемная дробь.

---

Пару дней назад на улице зеленело одно дерево. Сегодня уже и трава зеленая повсюду вылезла. Кажется, так здорово было бы поваляться на ней. Но вряд ли бы я так стал делать, чтобы не пачкаться. Из окна видно, что детская площадка в соседнем дворе закрыта и затянута лентами, как место преступления. По лужайкам смело ходят пешком голуби. На березе ворона свила гнездо. Мальчишка на самокате проехал мимо под горку.

---

Когда можно будет ездить за границу, все еще непонятно. Но я смирился, что не раньше июля-августа. Отели и авиакомпании получили серьезные удары. Интересно, что с ними станет. Отели сейчас полгода простоят пустыми, а если даже снимут все ограничения к середине лета, то и в августе никто не поедет отдыхать. Все будут работать, и в летний отпуск курорты Испании и Италии будут пустыми. Как постоялец я отчасти злорадствую. Может, это встряхнет цены и привокзальные десятиметровые номера, в которых открываешь дверь и задеваешь кровать, втиснутую между стен, не будут стоить по 150 евро за ночь.

С самого начала распространения вируса я ничуть не сомневался в его успехах, видя, сколько людей не моют руки после туалета.

В эти дни я больше читаю и смотрю длинные серьезные кинофильмы. В прошлую среду впервые за пять с лишним лет готовил рагу — вот сколько времени теперь свободного. Варим компоты из разных ягод и сухофруктов, готовим наваристые рыбные супы, а на этой недели начали лепить пельмени. Запасов в доме должно хватить на полмесяца осады, но я все равно заказал еще продуктов. В Утконосе заказ приняли не сразу, а на следующий день. Писали, что у них доставка на две недели вперед расписана. И вот многие сетуют, что разбирают гречку. Совершенно не понимаю этого. В моем представлении гречка и каши вообще остались символом тоскливого детсадошного, школьного, читай — принудительного питания, и никогда по своей воле не согласился б я их есть, какую бы пользу они не несли.

В прошлый четверг утром показалось, что у меня поднялась температура. Оказалось, она даже пониженная — 36,2 º. Правда, днем я разогрелся до 37 º. Но к вечеру температура снова опустилась. Потом все дни градусник исправно показывал 36,6 º.

В Тюмени я пробыл три дня и совершенно не понял, что это за город. Мне он показался пустым и оставленным. Живое воспоминание осталось лишь от вокзала, как впрочем, и фотографии в эту поездку только оттуда. Еще я запомнил ресторан «Чум», который находится где-то в глубине спальных районов. Внутри действительно стоит чум, а под потолком затаилось чучело рыси. Там подают строганину на льду и наваристый рыбный суп. Помню, ушел я оттуда страшно сыт — боялся, лопну.

В поездках по России мне больше нравится сама дорога. То возбуждение и восторг, какое я испытываю приходя на вокзал к отправлению поезда, сильнее и ярче, чем все впечатления от последующего путешествия. Если я только подумаю, сколько поездов отходят каждый день в разнообразных направлениях, у меня кружится голова.

Местным жителям трудно дается сама мысль, что в их края можно поехать просто так, в отпуск. «Ни к родным ли? К друзьям? По работе? А зачем?» — это вопросы, которые задавали этим летом все мои попутчики и новые знакомые. А когда объясняешь в ответ, что это же наша родная страна, красивая и огромная, что ездить по ней сплошная радость душе и глазу, то собеседники смелеют, раскрываются и будто начинают по-новому видеть затершуюся красоту родной местности. Тут же вспоминают, что нужно посмотреть и куда съездить, дают советы, помогают и, кажется, очень счастливы быть частью твоего впечатления.

Архангельск мне всегда представлялся городом бескрайнего северного благородства.

Совсем недавно тут открылся новенький Новотель. Он даже еще не полностью готов. Например, бассейн обещают доделать к следующему году. Однако постояльцев уже заселяют.

Номера здесь просторнее и оригинальнее стандартных новотелевских комнат. Думаю, здесь даже семье не будет тесно. Кажется, что ты заселился в каюту круизного лайнер. Из окна открывается вид на бесконечную Северную Двину и проходящие по ней суда. За закатами только отсюда и наблюдать.

По Двине ходят теплоходы. Они соединяют город с островными кварталами и отдаленными деревнями.

24-летний капитан Василий ведет теплоход «Сапфир» по рукавам Северной Двины. На панели прикреплены два магнитика в пакетиках: один — из Москвы, второй — из Актобе.

На второй день разразилась буря. На реке поднялись сильные волны с барашками, в окна лупил дождь. Лобби отеля залило, а с крыши порывом ветра даже унесло букву.

В Архангельске я один раз съел шаурму на автовокзале и пару раз отобедал в ресторане «Поморский». Ресторан хороший, с интерьерами русских изб и дворов, но его было чертовски сложно найти. Он расположен на третьем этаже торгово-коммерческого здания.

Гуляя по городу, так или иначе тянешься к набережной и манящей реке, лишь изредка уходя во дворы. В конце набережной находится ликеро-водочный завод. Неподалеку от него гордо возвышается заброшенный пивзавод. При хорошей реставрации он мог бы стать архитектурной гордостью Архангельска. Завод построен 150 лет назад, но от его кирпичной кладки глаз не оторвать. Кажется, она еще столько же простоит без помех. Сбоку видно, что обрушены лишь деревянные перекрытия, а сами стены весьма крепко стоят. Местные мальчишки рассказывают, что внутри много что сохранилось. А сторож показывал сарай, в котором кто-то сгорел, и пугал привидениями, блуждающими по фабрике.

Сегодня «мы летели по маршруту Москва—Барселона». Золотых клиентов, видимо, на борту не было, весь ряд Space+ был свободен. Обожаю такое везение. Я вытянулся, как бродяга в зале ожидания, на три кресла, и очень быстро пролетело время в пути. Мне кажется подобная раскладушка на три кресла даже удобнее бизнеса.

Где-то в приальпийских краях самолетик хорошо встряхнуло. Кто-то робко взвизгнул, кто-то даже залил напитками потолок. У меня странным образом ничего не пролилось.

Ел фрукты. Хочу давно отметить, что у «Аэрофлота» очень хороший поставщик мандаринов. Они всегда сладкие, а сегодня еще и крупный, как апельсин, попался.

В прошедший месяц «Аэрофлот» дал пассажирам эконома поиграться с настоящими приборами, но как только чемпионат по футболу прошел, вилки и ножи отобрали и снова всучили пластиковые.

В полете читал «Что делать?» Чернышевского и «Компромисс» Довлатова. Было бы нахальством расхваливать Довлатова. Посетую лучше о «Что делать?». Странно читается книжка. Я ее уже второй полет не могу закончить. Мне кажется, с точки зрения литературы это какая-то шляпа. Иногда бывает блеснет и несколько страниц идут как по маслу, а потом опять топь. Теперь я окончательно убежден, что школьникам ее лишь по идеологическим причинам навязывают читать, — художественного восхищения книга не вызывает. В школе я первые несколько глав поковырял и бросил. Было немного стыдно все это время. А тут я раз волосы сушил неудачно, и они легли у меня, как у Чернышевского. Перетянуть укладку никак не получалось. Я еще подумал, вот я мучаюсь, кручусь, как обезьяна с феном, а Чернышевский безо всяких приборов себя так начесывал. Ну потом еще прочитал «Девятый сон Веры Павловны» про говно и музыку. Так и решил, коли столько знамений, то прямо необходимо взяться за роман. Чувствую оттого странного рода гордость, хотя удовольствия никакого.

---

С самой первой поездки в Барселону меня больше всего восторгали и привлекали ровные долгие ряды контейнеров в морском порту. Я могу смотреть на них очень долго, и это рождает во мне очень высокие чувства и стремления.

Прилетел в Барселону, а тут таксисты бастуют. Спуск к такси закрыт, и табличка приставлена, мол, извините, пользуйтесь другим транспортом. Я еще пока багаж ждал в окошко смотрел, думал, куда это все такси подевались. Пришлось ехать до отеля на метро с пересадками. В метро душно, сразу вспотел. От метро еще пешком пару кварталов чемодан катил по жаре. Ну и вдобавок воскресенье сегодня. Все магазины и супермаркеты закрыты, такси нет — засада! Сходил съел пару хот-догов в одном из работающих кафе поблизости. Так себе. Как обычно, никакого удовольствия от еды в Барселоне.

Вчера в Пьемонте готовили селедку под шубой. F. очень полюбил это блюдо в Москве, и вообще он без ума от селедки. Найти сельдь в местных магазинах трудно, поэтому я привез филе из Москвы. Также не получилось найти в местных супермаркетах свеклу. В итоге пришлось брать готовую, вареную. Селедка вышла неплохая. Правда, от нетерпения итальянцы принялись есть ее почти сразу и не дали ей настояться.

Еще я познакомил своих знакомых со шпротами, которые им тоже очень понравились. Все почему-то единогласно заявляли, что шпроты похожи по вкусу на копченого лосося. Похоже, вся копченая рыба кажется им одинаковой.

---

Возвращались поздно вечером, и где-то на границе с Ломбардией нам дорогу перебежал небольшой кабанчик. Еле успели увернуться. А потом через пять минут увидели на придорожной лужайке молодую косулю.

---

В отеле на завтрак делают оладушки и к ним подают кленовый сироп — этакий американский завтрак для заокеанских постояльцев. Впервые попробовал кленовый сироп, и он мне понравился. Теперь беру оладушки с ним каждое утро.

Прилетел в Краков.
Купил круасан и плавленный сырок.
Взял на ресепшене красное яблоко.
Заперся в номере.
Отдыхать.

В аэропорту Порту широко рекламируется местная туалетная бумага. Трапы обклеены слоганами, торжественно сообщающими пассажирам, что Renova —это самая сексуальная туалетная бумага в мире. Судя по обилию рекламы и присутствию бумаги во всех посещенных мной туалетах, она прочно заняла место на рынке.

Дары моря

За неделю в Португалии я не сделал ни одной фотографии. Было неудобно носить фотоаппарат с собой на выставку, а телефоном мне совсем неинтересно фотографировать. Конечно, я пожалел, что оставлял фотоаппарат в гостинице. По пути к выставке я проходил вдоль заросшего высокой травой пустыря, на котором на значительном расстоянии друг от друга равнодушно коротали время две толстые овцы грязно-бежевого цвета. Они блеяли низким басом, а их овальные морды были повернуть в мою сторону. Я был их единственным развлечением в этот ранний час.

На противоположном берегу, прямо по мосту от выставки, уткнулся в океан райончик Матозиньош. Прямо у стен океанского порта расположены — нет, не пиратские кабаки и притоны, как вы подумали, — популярные рыбные рестораны. Тут целая улица с заведениями одно за другим. Ленивые дядьки жарят рыбу на мангалах вдоль дороги, над ними носятся тучи крупных чаек, но не нападают, как, например, в Гааге. Несмотря на богатство даров моря, сами португальцы предпочитают есть малопривлекательную на вид слякоть из риса с креветками и морепродуктами. Из удачных находок: ел жареную рыбу почти без костей, название которой уже не вспомню, — я слабо разбираюсь в рыбах. А креветки, кажется, по всей стране жарят довольно отвратительно: они все время подгоревшие, но недожаренные, отчего мясо трудно отодрать от панциря.

Летал я в Порту через Амстердам. У берегов Голландии море зеленое-презеленое.