Абакан и Минусинск лежат друг против друга, разделенные Енисеем. Минусинск известен помидорами, и перед въездом в город установлена фигура в виде большого помидора. Вместо дня города местные празднуют День помидора, на котором вручают награду самому крупному плоду. Водитель маршрутки рассказал, что торжество прошло за пару дней до моего приезда и победитель в этом году весил полтора килограмма. Коровы тут тоже здоровые, и они постоянная часть пейзажа. Как выедешь за город, завсегда увидишь коров. Поглядеть фотографии коров можно ниже. Там будут еще утки и немного деревенских снимков.

Хотя еще в самом начале ковида было подтверждено, что вирус не выживает на поверхностях, в гостиницах на завтраках каждый жалкий кусочек хлеба, каждое яблочко или бананчик завернуты в пленку. А тут в португальском отеле у меня в номере пленкой обмотали всякий предмет, не относящийся к мебели: каждый стакан (даже одноразовый), коробку с чаем и сахаром, чайник целиком, да что там — они даже не поленились обмотать несколькими слоями крупную кофемашину. Наверное, гордятся собой.

В октябре 1929 г. в США случился крах на бирже. Последовали разорения и рост безработицы. К середине следующего года последствия удара стали постепенно сглаживаться, число безработных снова начало уменьшаться, страна оправлялась от кризиса. Казалось, можно возвращаться к нормальной жизни. Но тут федеральное правительство решило само заняться экономикой и по-своему урегулировать последствия кризиса. Оно стало вводить таможенные тарифы, устанавливать зарплаты, цены, планировать объемы производства.

В результате первых лет выдающегося государственного управления безработица в стране выросла в три раза — с 8 до 24 %. Все 30-е годы правительство США боролось с экономикой, но так и не смогло сбить уровень безработицы даже до кризисного уровня 1930 г., не говоря уж о 1929 г. Помогла этим умельцам лишь Вторая мировая война, которая забрала с собой миллионы человек, низведя уровень безработицы до полутора процентов.

Но 11 лет экономического руководства не прошли бесследно: Великая Депрессия до сих пор известна во всем мире даже неспециалистам как трагический символ западной экономики. Чего не скажешь, например, о крахе 1987 г., о котором многие не знают. Ну а что про него вспоминать, если администрация Рейгана предпочла не вмешиваться в естественные экономические процессы и в скором времени все зажило как на собаке, не оставив и шрама.

Я понимаю, что ковид наверное останется с нами на несколько лет, поскольку героической борьбой с ним тоже занимаются чиновники. Исторический опыт показывает, что их завидное усердие в вопросах, лежащих вне их компетенции, никогда не иссякает, пока их не останавливают события большей силы.

Аэропорт Порту хвастает свой бережливостью. Мол, всю воду из бутылок, отобранных на контроле безопасности, они аккуратно сливают в ведра, а потом моют ей полы, так что ничего зря не пропадает.

Город не назвать уютным, но в нем есть прелести. Главное место для прогулок в Иваново — короткая оживленная набережная, вдоль которой выстроен торговый центр и расположен парк с аттракционами. В городе много конструктивистских построек и очень красивый отреставрированный вокзал. Особенностью города можно назвать обилие памятных табличек на домах. Бывает, висит по несколько штук в ряд, и редко какой дом не отмечен известным жильцом. Еще тут нашелся памятник воину диско.

В большом универмаге «Карфур» в Барселоне в субботу днем в некоторых отделах выключают свет. Покупатели катят тележки в полумраке. Продавщица на кассе объяснила: сэкономленные таким образом на электричестве деньги передают какой-то школе для детей-аутистов.

До чего раздражают пошлые лозунги с поучениями, появившиеся во время коронавируса. «Время быть внимательным», «Пора измениться, теперь не как раньше», «Помогите нам заботиться о вас». Как будто это не вирус утёк подозрительным образом из китайской лаборатории, а сами люди своим поведением и образом жизни виноваты в появлении болезни. Это все отдает пренебрежительным отношением к людям как к дурачкам, которым чуткое партийное руководство объясняет, в чем они виноваты, и наказывает желающих жить нормально.

А потом еще втюхивают приложения, без которых не поесть, не поспать и не уехать, и расхваливают себя, что тем самым они жизнь людям облегчают. Вот же сволочи.

Гостиницы тоже не отстают: «Теперь мы моем тщательнее». А раньше как, не мыли? Грязь размазывали?

Испания — самая запуганная страна, из тех, где я был в этом году. Тут все везде носят маски, поучают тебя натянуть свою повыше, не разговаривают с тобой, пока ты без маски. Даже буфетчики вагонные — все тебе замечания делают. А одна секретарша гостиничная за мной по всему пустому лобби бежала на каблучках, чтобы укорить меня за то, что я вышел из лифта без маски. Впрочем, есть и пить, кажется, можно без маски.

Бассейн в гостинице по часам, по предварительной записи, и сидеть у него можно не дольше часа. Как в советском санатории. Завтрак тоже дают по расписанию, пуская по очереди по одному, а сам корм выдают в пластиковых гробиках, вилки и посуда одноразовая. Еда пресная и мерзкая, приготовленная заранее. Как это все унизительно, не терпится отсюда свалить.

За ковидный год я совсем отвык путешествовать в прежнем темпе. Прежде я мог отмотать пять перелетов за неделю и выглядеть огурчиком. Теперь каждый перелет или переезд на поезде — как мучение с головными болями, от которых надо отходить день-два. (Я имею в виду, конечно, современные европейские поезда, где надо сидеть сиднем три часа за полторы сотни евро, а не наши уютные вагончики, где можно поваляться на верхней полочке за три-четыре тысячи рублей в сутки.) И еще мерзко, что большую часть пути нужно сидеть в маске. Ее, конечно, можно незаметно стягивать до подбородка, когда рядом никто не сторожит, но все равно противно. Думаю, они играют немалую роль в головных болях. На земле-то можно спокойно отбиться и не надевать маску, а вот при перелетах приходится терпеть иго, ибо не улететь весьма рискованно.

Есть одна ловушка, в которую обычно попадают мечтатели с благородными намерениями, рассуждая о «социальном государстве». Им кажется, что государство должно отвечать за те вопросы, которые являются «общественным благом», то есть важны для всех без исключения: безопасность, здоровье, образование, экология, борьба с бедностью. Искренне верится им, что если поручить эти вопросы самым лучшим и порядочным соотечественникам, то вот и придет долгожданное процветание.

Они пренебрегают эмпирическими данными, которые показывают, что государство само по себе не способно эффективно заниматься всеми этими вопросами и даже всячески избегает их. А переводя эти сферы из честной конкуренции под свой контроль, оно лишь до поры до времени сдерживает их неизбежный упадок наращиванием финансирования.

В задачах государства должны оставаться не те вопросы, которые затрагивают наибольшее число людей, а лишь те, которые не могут выполняться гражданами по отдельности. И наоборот, вопросы, которые граждане способны решать самостоятельно, никогда не должны встречать преград, конкуренции и каких-либо ограничений со стороны государства.

Правила игры устанавливаются одни и для всех, гарантировать их исполнение и наказывать нарушителей — одним словом, регулировать ход игры может лишь одна сторона, а играть по ним могут все.