За ковидный год я совсем отвык путешествовать в прежнем темпе. Прежде я мог отмотать пять перелетов за неделю и выглядеть огурчиком. Теперь каждый перелет или переезд на поезде — как мучение с головными болями, от которых надо отходить день-два. (Я имею в виду, конечно, современные европейские поезда, где надо сидеть сиднем три часа за полторы сотни евро, а не наши уютные вагончики, где можно поваляться на верхней полочке за три-четыре тысячи рублей в сутки.) И еще мерзко, что большую часть пути нужно сидеть в маске. Ее, конечно, можно незаметно стягивать до подбородка, когда рядом никто не сторожит, но все равно противно. Думаю, они играют немалую роль в головных болях. На земле-то можно спокойно отбиться и не надевать маску, а вот при перелетах приходится терпеть иго, ибо не улететь весьма рискованно.

Есть одна ловушка, в которую обычно попадают мечтатели с благородными намерениями, рассуждая о «социальном государстве». Им кажется, что государство должно отвечать за те вопросы, которые являются «общественным благом», то есть важны для всех без исключения: безопасность, здоровье, образование, экология, борьба с бедностью. Искренне верится им, что если поручить эти вопросы самым лучшим и порядочным соотечественникам, то вот и придет долгожданное процветание.

Они пренебрегают эмпирическими данными, которые показывают, что государство само по себе не способно эффективно заниматься всеми этими вопросами и даже всячески избегает их. А переводя эти сферы из честной конкуренции под свой контроль, оно лишь до поры до времени сдерживает их неизбежный упадок наращиванием финансирования.

В задачах государства должны оставаться не те вопросы, которые затрагивают наибольшее число людей, а лишь те, которые не могут выполняться гражданами по отдельности. И наоборот, вопросы, которые граждане способны решать самостоятельно, никогда не должны встречать преград, конкуренции и каких-либо ограничений со стороны государства.

Правила игры устанавливаются одни и для всех, гарантировать их исполнение и наказывать нарушителей — одним словом, регулировать ход игры может лишь одна сторона, а играть по ним могут все.