Я решил не баловать часто постами. Лучше накопить историй и вывалить сразу на всех, чтоб сидели и лица протирали. Хотел напоследок вам девок поснимать, да как-то не вышло. Трансвеститы стали лезть позировать, а пока настраивал камеру в тиши переулка, две девицы чуть не утащили меня с собой на диско! диско!

Напоследок — потому что случилось моё возвращение, которого я опасался. И всё время думал, вдруг что произойдёт и можно будет остаться. Последним утром заправил постель, собрал вещи и совсем поник. Такая тяжесть невыносимая на грудь навалилась. Сильнее даже, чем в первый раз. Ехал в такси, смотрел в окно, запоминал глазами всё вокруг, ловил знакомые места. В аэропорту сразу наткнулся на человека с недовольным лицом, в шлёпанцах и с истёртым пакетом «Майонез „Кальве“» в руках. Охренеть! что же тогда на чартерах творится? Короче, совсем печально стало.

Я умею летать, я просто гениальный пассажир эконом-класса. Я закрываю глаза ещё до взлёта, потом пару раз вежливо отказываюсь сквозь сон от еды, смеюсь внутри, услышав где-то неподалеку мурлыканье стюардесы: «Чикен из камин!» (жутко страшно на самом деле, если дать волю воображению), снова проваливаюсь в бессознательное состояние под хрумканье салона, просыпаюсь оттого, что самолёт тряхнуло, а за окном замельтешили сосенки и елочки — прилетели! Девять с половиной часов уместились в десять минут.

Есть такие тётки: метр шестьдесят два, фигура плотная и стабильная на всём протяжении, одеты в униформу из тёмно-синей или серой юбки и белой блузочки, голова выстрижена сзади отвесно, а сверху такая подушка кудрявая из крашеных волос, стойка твёрдая, лицо непробиваемое, взгляд отсутствует или недовольный, помада траурно-малинового цвета — они все такие, были такими и в моём детстве. Все одинаково говорят: по форме вежливо, но звучат как последнее предупреждение перед стрельбой. Они не настоящие, они механические. Такими не рождаются. Их собирали где-то под Свердловском, и до сих пор остался большой запас, так что их вводят в строй по мере надобности. Раньше они сидели в каждой сберкассе, поэтому я до сих пор боюсь платить за квартиру. Их используют на простой государственной службе — обычно там, где мало желают общаться с населением. А некоторые работают и в аэропортах. Что может быть более отрезвляющим после заграницы.

Ах, я совсем ничего не написал про еду. Слушайте: рано утром купил в Бангкоке божественный сэндвич с тунцом. Нет, не так: сэндвич с божественным тунцом. Цену даже называть не буду — божество раздаётся почти даром. Ещё прихватил три бутылочки со свежевыжатым клубничным соком. Как-то я обходил традиционные ягоды стороной прежде, а тут решил попробовать. Две успел выпить, третью с улыбкой отобрали на досмотре. Если б мне так улыбались, я б для каждого носил по бутылочке. Говорю сотруднице, мол, сок отпадный, вы уж не выбрасывайте, смотрите, он ещё закрыт, я лично вам его от всей души вручаю, выпейте после работы.

Вот. Теперь сижу дома в Москве, ничего не понимаю, грызу что под руку попадётся, накачал себе комедий с Монро, смотрю «Как выйти замуж за миллионера» — ну там сразу ясно, всё у девчонок будет в порядке.

На фотографиях сегодня был Бангкок вечером, ночью и последним утром. И хотя мне пришлось его покинуть, на будущее я сохранил тайские баты и в этот раз.