Провел пару недель дома. Как в Москве жить, непонятно. Вопреки если только. Любой нормальный порядок вещей вызывает уважение и нескрываемое потрясение: как… как это вышло? И постоянно думаешь, хуже ведь уже быть не может.

Нужна ли вообще машина в Москве? Пробки совершенно дьявольские, большая часть — искуственно создаваемые. Вот на пересечении Ленинского и Университетского на днях сломался сфетофор. Там такое началось. Кто не представляет масштабов, это два многополосных проспекта с дублерами в обе стороны, магистрали под сто метров шириной. Крякалки только себе дорожку выжимали, а чинить и разруливать никто не собирался. Мороз ещё, пешеходы толпятся на светофорах, трясутся, а там всё время красный; в машинах люди матерятся, маршрутки бросаются на удачу в щели в потоке машин, другие на тротуары лезут, через разделители карабкаются, через сугробы. Гудят, ругаются — люди не выдерживают, тоже бросаются на трассу. Я сам десять минут честно ждал зеленого, чтобы перейти. Потом понял, что я там окоченею на минус двадцати правила соблюдать, и незаметно влился в раздраженную толпу.

На тротуарах льды волнами. Страх вообще. Все балансируют, руки растопырены, носочкам в тёмном льде опору нащупывают. Но всё равно падают. И так падают, что смотреть страшно. Думаешь, ну всё, пиздец. Но нет, встают отряхиваются, дальше идут. А опаснее всего на кольце трамвайном у метро «Университет». Я там даже летом страшусь околачиваться: переедут, как зайца, — и не заметишь. А зимой в темноту — вообще жуть. Там упасть — это, по-моему, сразу без вариантов. И трамваи ещё из черноты с заносом выворачивают.

Magsafe накрылся. Пришлось новый покупать. Он давно рваться начал, а потом умный робот-пылесос накрутил его на свой моторчик, так что весь провод разворотило. Ну вот пару дней назад он сверкнул искорками и всё потухло. Три тысячи за зарядку — ну хотя бы привезли в тот же день.

А сегодня опять весело с утра. Отключили воду. Но так как зима, по справедливости — холодную. Пусть жители кипятку порадуются.

Если вдруг читаю о событиях прошлых лет, о том, что люди делали, куда ходили, то начинаю вспоминать, где я был в те годы: в 2004, 2006, 2008. И порой не понимаю, где ж я жил, почему всё пропустил, словно в моей истории зажеван большой кусок времени. Простой ответ находится такой: я учился. Если разбираться более пытливо, то окажется, что воспоминания о двухтысячных у меня сводятся к тому, как я ездил в темноте в автобусе. А больше всего времени провёл сидя в хвосте салона тускло освещённого икаруса у чёрного замороженного окна в беспомощной развязке на площаде Индиры Ганди. Какие-то тоскливые воспоминания.

Для Милана снегопад — апофеоз зимы. Пожилые синьоры, потеряв всякое достоинство, безобразно тыкают пальцами в небо и беспокойно повторяют без устали «Снег! Снег!» Снег становится главной новостью при встрече в магазине, на парковке, в лифте, о нём рассказывают в телевизионных новостях и по радио, автолюбители вытаскивают цепи из гаражей, и, кажется, даже собаки на прогулке несколько удивлены.

Рано утром прилетел в Москву. Тут тоже снег, но по-серьёзному, хотя по ощущениям теплее, чем в Италии. Впервые наблюдал посадку в снегопад. Очень интересно следить за воздушными потоками из снежинок — просто занимательная аэродинамика в снегу.

Оставим все разговоры про комаров, мух, жуков, клопов, пчел, ос, стрекоз, залетавших в квартиру. Сегодня в ванной бы обнаружен здоровый кузнечик. Стоило большого труда изловить его. Я был не один дома, поэтому все стали свидетелями тому, что я не преувеличиваю популярность нашего жилища у местных насекомых. Сам факт, что такой крупный зверь может беспрепятственно забраться и хозяйничать в ванной, оказал сильный эффект на моего друга. Короче, он выставил кузнечика вон. Последний выглядел уязвленным.

— Иди, весь мир открыт тебе, — окно за насекомым захлопнулось.

Через некоторое время я услышал крик из ванной. Я прибежал, друг смотрел в окно.

— Он всё ещё тут.

Кузнечик свернул лапки и сидел под снегом. Да, сегодня Милан накрыло пушистым снегом. Проснулось рождественско-новогоднее настроение. Жалость и сострадание к бедному кузнечику совершенно подавили приятеля, так что он вырвал кусок салата и принёс выгнанному поесть.

— Что-то он не ест. Иди почитай, чем питаются кузнечики. Я прямо чувстую себя виноватым. Вот же бедняга. — Он подталкивал кусочки зелени ближе к мордочке, но обиженное насекомое с кучкой снега на голове держалось с чувством достоинства.

— Эм-м-м, ладно, надо его назад. Снег же идет.

— У тебя есть какой-нибудь аквариум или большая банка? Мы могли бы посадить его туда.

— Коробка есть.

— Ну в коробке ему ничего не будет видно.

— Ничего, посидит, погреется.

Мы освободили небольшую коробку, уложили туда отвергнутую зелень и нашего гостя.

— Так-то лучше, сиди тут.

Кузнечик отогрелся и шевелил лапками, укутавшись в зелени, как в большом одеяле.

— Без женщины долго нельзя. Надо, чтобы хотя бы раз в месяц приходила.

Эту фразу я слышал несколько раз в течение всего времени, что мы лениво искали подходящую уборщицу. Точнее я не искал, а терпеливо ждал, чем обернутся на самом деле советы соседей, рекомендации знакомых и поучения моего друга.

— Филиппинка! — предвкушал он. — Это должна быть обязательно филиппинка — ты знаешь, они убираются лучше всех. Других не стоит брать ни в коем случае. За ними нужен глаз да глаз, всё время подгонять, смотреть, как они работают, чтобы не расслаблялись.

Я уже был наслышан о ленивых работницах, подозрительных славянках и прочих разочарованиях. И вот пару дней назад, наконец, нам подобрали уборщицу. Ответственным за встречу и контроль назначили меня. Показали, что выдать гостье: перчатки, вёдра, моющие средства, порошки, швабры, тряпки, губки. СМС сообщило, что она прибудет после двух часов.

— А тебе не прислали в сообщении, как зовут эту филиппинку? — легкомысленно спросил я друга, чтобы немного отвлечь его от беспокойного перечисления заданий, каковые уборщице предстояло выполнить.

— Сейчас, минутку, — он стал вчитываться в телефон. — Ль-ю… Лью… Льюдмила.

Я чуть не подавился йогуртом:

— И ты решил, что это филиппинка?

— А что, нет? — друг притих. Видимо, после ещё одного вдумчивого прочтения сакральная тайна имени стала доходить и до него. — Я откуда знаю, филиппинское это имя или нет, о! Мне сказали, филиппинка! О-о-о…

У меня рядом с домом кладбище. По иронии оно является конечной остановкой трамвайного маршрута. (Здесь все, наконец, понимают в какой глуши я живу на самом деле.)

Впервые увидел, как работает прикуриватель. То есть как он выполняет свою основную функцию. Поражен. Это объяснило дурацкое название. Я думал, через эту дырку только айпад заряжать можно.

Сотовая связь и 3G от wind стали ещё паршивее, приблизившись к краху. Я бы застыдился выходить из дома на месте владельца, заперся бы в одной ночнушке в ванной и зарос волосами, как дикарь, чтобы скрыться от такого позора. Айфончик жадно сосёт интернет в центральных районах Милана, выуживая с большими трудностями маленькие письма, телефонные услуги, несмотря на полный приём, не оказываются, звонящие через раз пересылаются в задолбавшую сегретерию телефонику. Впрочем, другие жалуются, что и с водафоном такие же нелепости (им тоже можно в ночнушки рядиться). Интернет в Италии дорогой и беспомощный. С удовольствием вспоминаю, как в Таиланде 3G летал в километрах от берега, в джунглях и на маленьких островках. А тут под Бергамо такая дыра есть аномальная, где не прозвониться.

О соседях. Вы помните, что у меня снизу живут глухонемые, а сверху — не пойми что: падают, гремят, но молча. (Говорят, какая-то пожилая пара со взрослым сыном.) Мои наблюдения зафиксировали, что страшный скрип, грохот и прочие страшные крушения случаются наверху преимущественно с полуночи до двух ночи. Ближе к двум ночи наступает апогей, и раздаётся самый громкий бум, словно падает здоровенный шкаф. Принимая во внимание описанное, я склонен великодушно прекратить упрекать соседей в кретинизме и предположить, что они просто лунатики.

Мои покатушки по Ломбардии окончены, и через несколько лней, прежде чем весь город окончательно утонет в красно-зелёном Рождестве, я отправлюсь на каникулы… в Москву. А сегодня вечером одна моя миланская знакомая собиралась отвести меня в самые модные злачные места Милана. Из описания этой экскурсии я сразу не понял, на что будет делаться основной упор: на моду или перверсии. Но мне популярно объяснили, что это совсем не мода, и теперь я несколько опасаюсь возможного погружения в миланский андерграунд.