Про ономастическую лексику и её адаптацию в разных языках я хотел рассказать очень давно. Какие-то наброски и записи примеров я делал ещё от руки года три-четыре назад. Тема мне казалась интересной и весьма забавной. Как известно, основная масса имён в европейских языках имеет греческие, еврейские и латинские корни. Но в каждом языке они произносятся по-своему: Иван — Джон — Джованни — Хуан.

Русский язык доброжелательно принимает все версии имени, так что мы сразу можем понять, о каком регионе и какой стране идёт речь. Конечно, из-за алфавита. Мы вынуждены переводить имя в кириллицу и таким образом адаптировать имя. Чего не скажешь о других языках. Написанные латиницей имена некоторые стремятся читать по правилам своего языка или даже диалекта.

Меня ввёл в ступор, помню, один мой испанский знакомый, рассказывая про Мишеля Хаксона, который оказался Майклом Джексоном.

У греков, обладателей своего письма, есть три способа написания и произношения имени: в газетах могут просто написать оригинальное имя — например, George Bush, — не переводя на греческий; в обыденной речи и в некоторых книжках могут перевести буквально, потеряв при этом все шипящие, так что Джордж Буш будет читаться как Дзортс Бус; наконец, могут адаптировать в традиционное классическое произношение и получить Георгиоса Буса (ну Буша они никак не смогут произнести). Последний вариант очень популярен в учебниках и литературе. Возможно, это проще и показывает весь мир на понятном языке, но совершенно теряется ощущение реальности, богатства культур и языков. Ну как можно свести всех Шарлей и Чарли к простым Карлам? Как можно написать в учебнике истории об Иосифе Гарибальди?

Так же дело обстоит в греческом и с топонимами. Например, родной город того же Гарибальди, Ницца, у них по-прежнему Никея. Но это уже другой вопрос.

Апостол Джон в английском языке тоже слишком упрощает, хотя и приближает Иоанна Богослова к читателю и прихожанину.

В русском языке в свою очередь существовали разные традиции адаптации имён. Например, мои друзья-иностранцы недоумевали, почему какой-нибудь Луи Каторс в русском превращается в Людовика. То есть используется латинская форма имени, а не французская. Хотя прочих мы спокойно именуем Луи: Луи Пастер и Луи де Фюнес. Ну или почему английский король Charles II — Карл II, а милый принц наших дней — Чарльз? Но в большинстве случае иностранные имена приходят в наш язык, сохраняя свой колорит и отпечаток культуры, обогащая картину мира.