Присказка. Смотрел я несколько лет назад передачу с историком моды Васильевым. Он рассказывал, что вот в советское время худо-бедно было со шмотками и почти все поголовно спасались разными экспериментами со своим гардеробом, перешивая, переделывая и всячески обогащая вещи новыми идеями (в принципе, подобная самодеятельность в те времена относилась не только к одежде). А вот когда появились хорошие и качественные вещи, сшитые на людей, ситуация со стилем и вкусом неожиданно стала совсем серо-удушливой. Большинство принялось носить какое-то уродливое и безобразное барахло (да-да, у меня знакомые иностранцы до сих пор могут русских по страшным джинсам определить).

Мне кажется, с книгами и журналами ситуация схожа. Компьютеры и интернет открыли такие безграничные возможности, что все возомнили себя дизайнерами, оформителями, верстальщиками, несмотря порой на полное отсутствие вкуса и элементарного чувства здорового глаза. Неравнодушный издатель провинциальной газеты или журнала, ну посмотри в бездонных архивах сети образцы старых изданий, обрати внимание, как люди справлялись с текстами, иллюстрациями, какие шрифты они использовали. Ты можешь использовать опыт человечества. Это нормально. Спаси хотя бы читателей своего городка. Пусть их глаз будет тренироваться и становиться требовательнее к визуальной информации. Заодно зайди в настройки шрифтов своего компьютера и удали Comic Sans.

Сказка. Вот сейчас займёмся самым гадким — пораспускаем сплетни. Паршивенькое словечко. Оно у меня ассоциируется с какими-то деревенскими зазаборными пересудами глупых селянок. Даже слушать стыдно. То ли дело «госсип» — строгое солидное слово. Это не иначе как дворецкий что-то нашёптывает на ухо. Конечно, там тоже не совсем благородные вещи звучат, да и перед дворецким не всегда удобно показывать заинтересованность в такого рода историях. Приятнее узнавать неприличные вещи тайком. Из журналов, например.

Моя любовь к изданиям 40-50-х гг. не знает границ. Да и вообще к этому периоду как последнему сочному, богатому и максимально профессиональному. Борьба с излишествами — это не только хитрая выдумка советской нищеты, но и общемировая тенденция эстетического оскудения во второй половине прошлого века.

В 50-е гг. в Америке самые вкусные сплетни горели стыдливым румянцем на обложках журнала «Confidential», предтечи всех таблоидов современности. Хамфри Богарт описывал его популярность так: «Журнал есть у каждого, но все говорят, что его приносит повар».

«Confidential» оказался самой успешной и популярной идеей Роберта Харрисона, известного издателя, выпускавшего множество иных журналов. Но именно скандалы, слухи, сенсации разлетались огромными тиражами. Обложки под такие истории нужны яркие, броские, с захватывающими и интригующими заголовками, с известными лицами — это срочная молния с самыми важными секретами. Схема понятна и проста.

На страницах нас, конечно же, ждут обещанные разоблачения, фото с мест и горящие заголовки. Весь журнал словно пропитан тревогой и напряжением. И вот вроде бульварщина, а свёрстано на загляденье.

«В этом выпуске „Confidential“ откроет вам глаза и заставит их вылезти из орбит», — пугала редакторская колонка первого номера. Признаюсь, никогда с таким увлечением не читал скандальчики и слухи. Какие сплетни сейчас: кто-то родил, кто-то растолстел, у кого-то грудь увидели, кого-то вырвало. Тут же сенсации на ходу. И заголовки — как приговор!

Каждая история — это маленькая трагедия или сюжет для нуара. Марк Мэтьюс бросается к телефону, а мисс Уинифред Филдинг пребывает в замешательстве — это же вообще роман. И забыть такую пижаму уже невозможно.

Со временем резкий красный цвет был дополнен синим не только на обложках, но и на страницах журнала. Это лишило, на мой взгляд, композицию напряжения и резкости. Подобная буйная цветастость придала лишь смешливости и нелепости. У меня не было сканов номеров следующих лет, однако я посмотрел, что толкают бережливые пользователи на eBay: та же трёхцветная схема закрепилась на годы. Правда, пройдя через ряд судебных тяжб, журнал в конце 50-х присмирел и затих. Тот самый Харрисон продал «Confidential» в 1958, и вся шумиха вокруг него сошла на нет.