Я очень люблю Москву!
Для меня эти слова много значат, и я ими не разбрасываюсь, поэтому рад повторить, что я люблю Москву. Моя любовь к ней весьма интимна и трепетна. Не просто потому, что я родился в этом городе и живу всю жизнь, а по какой-то ещё иной, необъяснимой словами причиной. Я чувствую этот большой и живой город именно моим. И даже само имя меня приводит в полусвященный трепет. Я мало с кем говорил об этом. Один раз, помнится, прошлой осенью я пытался описать, что я чувствую, своему другу.

Вероятно, места, где человек провёл первые годы жизни странными отпечатками наслаиваются на детское сознание, и после — в течение всей жизни — сохраняется мистическое чувство причастности, родства и привязанности. Какая-нибудь пыльная тёмно-бурая кирпичная стена может пробудить столько воспоминаний, столько забытых чувств, эмоций, потерянных навсегда моментов той далёкой жизни, где ты был меньше метра ростом и впитывал всё отовсюду, открывая для себя этот мир.

Моё детство — это район Красной Пресни и Тишинки: огромный собор, зоопарк, где я проводил много времени в конце 1980-х и паре первых лет 1990-х гг. рисуя животных, стадион за высоткой, где я бегал в пятилетнем возрасте наперегонки с какой-то женщиной, и много всяких иных мест, которые уже исчезли или затерялись в памяти. Чем ближе я нахожусь к тем местам, тем сильнее у меня кипит внутри смесь странных чувств упущенного времени, счастливых светлых моментов, беспечного существования. Мне настолько бывает не по себе, что я опасаюсь ходить там поблизости один без друзей или близких людей. Но почти каждая прогулка по Москве меня приводит туда, словно меня влечёт непонятный магнит.