Вечнозеленые деревья. С детства научен, что это хвойные. Но сегодня я осознал, что к вечнозеленым можно отнести и пальмы. В Испании зимой у деревьев ветки торчат голые, будто обглоданные кости. А пальмы стоят себе с пышными густыми прическами.

Разные фотографии из поездок по Европе этим летом и осенью.

До чего раздражают пошлые лозунги с поучениями, появившиеся во время коронавируса. «Время быть внимательным», «Пора измениться, теперь не как раньше», «Помогите нам заботиться о вас». Как будто это не вирус утёк подозрительным образом из китайской лаборатории, а сами люди своим поведением и образом жизни виноваты в появлении болезни. Это все отдает пренебрежительным отношением к людям как к дурачкам, которым чуткое партийное руководство объясняет, в чем они виноваты, и наказывает желающих жить нормально.

А потом еще втюхивают приложения, без которых не поесть, не поспать и не уехать, и расхваливают себя, что тем самым они жизнь людям облегчают. Вот же сволочи.

Гостиницы тоже не отстают: «Теперь мы моем тщательнее». А раньше как, не мыли? Грязь размазывали?

Испания — самая запуганная страна, из тех, где я был в этом году. Тут все везде носят маски, поучают тебя натянуть свою повыше, не разговаривают с тобой, пока ты без маски. Даже буфетчики вагонные — все тебе замечания делают. А одна секретарша гостиничная за мной по всему пустому лобби бежала на каблучках, чтобы укорить меня за то, что я вышел из лифта без маски. Впрочем, есть и пить, кажется, можно без маски.

Бассейн в гостинице по часам, по предварительной записи, и сидеть у него можно не дольше часа. Как в советском санатории. Завтрак тоже дают по расписанию, пуская по очереди по одному, а сам корм выдают в пластиковых гробиках, вилки и посуда одноразовая. Еда пресная и мерзкая, приготовленная заранее. Как это все унизительно, не терпится отсюда свалить.

Марбелья — это какое-то недоразумение. Высоченные цены на отели, но при этом неухоженный пляж с песком, похожим на строительную пыль, и совершенно непривлекательное море. Сравнимое впечатление произвел на меня когда-то Сочи. Непонятно было, отчего все стремятся туда на отдых.

На Фуэртевентуре уже стало приятнее. Там, конечно, совершенно нечего делать: остров состоит из пустыни и отелей-оазисов. Остается любоваться неземными пейзажами в густо-розовом закате и бодрящим океанским прибоем. Тут мне впервые удалось прочувствовать, что Канарские острова — это все-таки Африка.

Мне не понять привлекательность Канар. Нельзя сказать, что до них близко лететь, нельзя сказать, что они такие уж дешевые. Мне рассказывали, какая тут чудесная погода весь год, но и это оказалось неправдой. В конце марта на островах погода стояла весьма весенняя, шли дожди, пляжи были пусты, кто-то ходил в шортах, а кто-то надевал пуховики с меховым воротником.

Самолёт из Москвы в Тенерифе был битком. Не было ни одного свободного места. Среди пассажиров было много семей, с детьми. Я не понимал, зачем они все туда летят.

Остров, конечно, чертовски красив с высоты. Когда подлетаешь к нему, сначала видна гора в облаках, потом из изумрудного океана выплывают буро-зеленые холмы.

Из Тенерифе я полетел местными авиалиниями на Гран-Канарию. Полет длится около 20 минут. Это сродни поездки на автобусе, в билетах даже номер мест не указывается, садись куда пожелаешь.

На островах все еще стоял высокий сезон (sic!), и цены в отелях были в пару раз выше, чем летом, поэтому в этот раз я снял квартиру, о чем много раз пожалел. Собственно квартирка была неплохой, но она выходила на шумную улицу и площадь. С 6 утра и до полуночи стоял страшный гул автобусов и невыносимый стук от скейтбордистов. Вдобавок в доме не обошлось без любителя посверлить. Еще очень плохо работал интернет.

Я ходил спать на пляж, но это кончилось плохо: у меня сгорел левый бок. Солнце все-таки и весной африканское. Кстати, надо отметить, что вода в океане действительно была такой же температуры, как и в августе. Правда, кроме меня, практически никто не купался.

Погода в течение дня меняется очень быстро. С утра светит солнце, небо чистое, потом налетают тяжелые тучи и идет дождь, потом снова солнце.

Работают на выставке островитяне весьма интересно. Приходят на стенды спустя час-другой после открытия, здороваются, обнимаются со всеми, потом идут пить кофе и сидят в кафетерии минут сорок. Потом немножко работают с посетителями и начинают собираться на обед. Обедать уходят часа на полтора-два. Затем следует послеобеденный кофе и еще немного работы с посетителями. Когда начинает смеркаться, в их головы так или иначе закрадываются мысли об ужине.

Тем временем я привык к жизни на острове, и даже стал видеть какую-то экзотическую прелесть в этой местности. Может быть, меня просто совратила возможность окунуться в океан после рабочего дня. Впрочем, все это были мелочи, и на деле каждое утро я считал дни до возвращения домой.

Международный туризм стал настолько доступен, что любой прокаженный в драных штанах может купить билет и полететь, например, в Барселону.

Барселона плохо на меня влияет. Я иду по улице, страшно ругаюсь про себя и возмущаюсь, что кругом одни кретины. Это некрасиво, я корю себя за это злое ворчание, но ничего не могу с собой поделать и снова срываюсь.

Жил бы писатель Горький в наше время, то черпал бы вдохновение для рассказов в Барселоне. Ущербные, хромые, дефективные, кривозубые, подбитые, перекошенные, без ушей и с оторванной штаниной — разнообразие типажей, несомненно, привело бы писателя в неописуемый восторг. Тяжелые жизненные драмы заключались бы отнюдь не в конфликте человека и общества, а, например, пешехода и тротуара или же рук и пакетов, туловищ и дверей.

В последний день в центре города прошла демонстрация за независимость Каталонии. Огромная толпа пестрила красно-желтыми полосатыми флагами. Воодушевляющее и даже радостное зрелище.