Когда девицей молодою
Брела я молча вдоль Днепра,
На шлюпке плыли по течению
Два заграничных буржуа.
Один — потолще, безволосый.
Второй, как будто суетлив,
Держал весло и лихо шлепал
Им по поверхности реки.
Тогда который безволосый
Схватил второго за пиджак
И попытался прямо в шлюпке
Им безобразно овладеть.
Второй махал веслом,
Но вяло.
Его утехи на реке
Как будто тоже привлекали…
Это плохое стихотворение. Я его порву.
Завел А. в интеллектуальный бурелом и злорадно раскрыл ему, что Ивлин Во — не женщина. А. же безрассудно употребил в беседе имя Роман Концедалов. Я думал, он затеял со мной шутить, и потому резко ответил ему Ефимом Нурощевым. А оказалось, что его Роман — настоящий.
Недавно развлекался тем, что заставлял компьютер проговаривать разные глупые тексты. Тетка компьютерная говорит куце и завораживающе похабно — очень похоже на речь современных обывателей.
Сегодня купили ракетки для бадминтона и волан. Играли с кузиной во дворе до вечера. Чтобы привнести остроты нашему небрежному маханию ракетками, я предложил, чтобы проигравший беспрекословно передал победителю 99 зайцев.
Говорил Гавриил: «Посмотрите на горилл!»
А гориллы Гавриилу улыбались очень мило.
(продолжение критического разбора стихотворения «Пьяная поэтесса»)
— О какой войне идет речь?
— О войне человеков, о которой еще Гоббс писал.
— Очень аккуратная, но в рваных колготках?
— Потому что не успела зашить. Хотела, но не смогла. А потом, сам знаешь, напилась.
— Когда в последний раз пьяные демонстрировали усердие?
— Три минуты назад на улице Молодцова.
— Ты написал пьяный человек, дословно цитирую, «берет за ногу». Что это означает?
— Ну это ты совсем уже. Такого простого не понимаешь. Писал же Л. Толстой: «Я взял ее за ногу и трахнул со всей силы об стол».
— Ее зовет долг, ты пишешь. А напиться ее тоже позвал долг? И что за долг? Карточный? Ипотечный?
— Слабость человеческой натуры. Про долги мы уже разбирали. Я же писал — высший долг.
— И я бы не стал утверждать, что духовные матери поколения пьют.
— Закладывают за воротник только так.
— Пожрать купить, замечу между строк, — это низший долг, по Маслоу.
— Так она не себе же.
— И ты так и не сказал, куда она все-таки идет?
— Это не важно.
— Стихотворение должно быть конкретным.
— Это же не показание, а направление мысли.
— В поэзии важна точность. С кучей деталей. Любовь к деталям — неотъемлемое качество любого хорошего поэта.
Кучу деталей
Высыпал мастер на стол:
«Хули уставились?
Собирайте приемники!»
Пьяная поэтесса
Рваные колготки
Надела на ноги
И идет покачиваясь.
Нет этому оправдания.
— Почему пьяная поэтесса надевает уже рваные колготки?
— Потому что нет других. Ведь на улице война.
— Скорее, она порвала их, уже будучи пьяной?
— Нет, она очень аккуратная дама, я ее знаю.
— И что это за уточнение «на ноги»? Куда она могла их еще надеть? И смысл идти куда-то?
— Это уточнение демонстрирует усердие. Простой человек взял и надел колготки. Никаких проблем. А пьяный он смотрит на ноги, он их разглядывает, берет за ногу и одевает колготки. А то, что она пьяная и еще идет куда-то, — так это ее долг зовет. Она духовная матерь поколения. Ее не страшат материальные трудности, поэтому ее зовут только высшие долги. (Ну там, пожрать купить…) По-моему, это очень глубокое стихотворение, и не многие понимают его так, как автор.
А тем временем стихотворение уже переводят на иностранные языки. Вот, например, версия на английском языке:
The wasted poetess,
She wears stockings with holes,
And she staggers down the street.
What a shame!
There’s no excuse!
Как глупо полагать, что стихи состоят из рифм,
Что строки должны оканчиваться одинаковыми звуками,
Буквами,
А вся суть в ритме, как в чеканке шага —
Марш.
Почему это не может быть стихотворением?
Я не хочу назваться поэтом.
Часто слишком уж мало мяса
Подают под пустым оперением
Этого жеманного слова.
Но все-таки
Какие есть возражения?
Ведь я говорю отрывисто,
Как рваная телеграмма
На худой бумажной ленточке
Прямиком из-под одеяла,
Где я затаил огорчение
И лежу в темноте под куполом.
Большая как будто разница, —
Обычное словоблудие.
Говорить можно, о чем вздумается:
Разбивай только строки в колоночку —
Вот и новый закон стихоложества.
От скуки решили отныне с приятелем переписываться в изящной форме.
Нелепицей стихов обмениваться впредь
Лежащим на душе я предлагаю вам.
Пока так:
Чиханья чередой я разразился ныне.
Прошу меня простить, я вытираю нос.
Или так:
Смотрю журнал испанский
С прекрасной на обложке
Какой-то смелой дамой,
Чья грудь обнажена.
Стихоложество — иначе назвать весь этот сумбур, неожиданно и моментально родившийся у меня в голове, я не могу.
Так сказать, дань Эйвонскому лебедю и русской музыкальной культуре.
Ария
И стражники смерти стоят за плечом,
Желанием мести мертвец увлечён,
Из ада поднялись вверх столпы огня:
«Мой бра-а-а-а-ат… убил меня!»
Nautilus Pompilius
И побледневший, испуганный странною вестью,
От тайны растерян, как будто от страшного сна,
В поисках дяди он ходит, охваченный местью,
Путаясь в комнатах замка без духа отца.
Александр Серов
Но лишь укроет замок ночь
Отца дух вижу вновь и вновь.
О-о-о, папа!
Твой взор печалью полных глаз
Приблизить призывает час…
О-о-о, расплаты!
Сплин
Как течёт по замку мёртвая вода,
Не прочтёшь ты в мудрых книгах никогда.
Не узнаешь никогда ты, что мой брат
Мне, как Гонзаго, заготовил страшный яд.
+ bonus (пирожок даже получился)
Аукцыон
Я видел, кто-то за окном
Ходил у башни, будто смерть,
Собачки спрятались в чулан.
Я сразу понял, это папа.