В среду планета завершила тридцатый оборот вокруг Солнца с моего рождения. Кузина принесла мне в подарок мой портрет. А я, со своей стороны, сводил ее в Третьяковскую галерею на Крымском валу, где она любовалась разными поучительными картинами.

Вечером мне принесли тортик. А арбуз я притащил сам. Меня сфотографировали с тортиком и арбузом, но я впал в уныние от собственного вида. Поэтому лучше взглянуть еще на парочку фотографий из галереи.

На мою загадку я получил два безобразных ответа: Сидорова и Шиссен. Это, конечно же, пальцем в небо, тем более что фамилии Шиссен вообще не существует. Правильным ответом был Чаадаев.

Раз ночью я лежал и думал, как глубоко запали мне его слова, которые я инстинктивно произношу — вслух или про себя — всякий раз, видя чемоданы. Когда Чаадаев прощался с женой на пароме где-то в Европе, он холодно произнес: «Мадам, вот ваши чемоданы, вот — мои. Séparons-nous».

Это был мой любимый исторический эпизод в Университете, и я даже нарисовал тогда смутившуюся мадам и перст, указывающий на одиноко стоящие чемоданы. А до этого я еще был увлечен охотой на ведьм и во время Аниного доклада на эту тему нарисовал папу римского, отстреливающего старух с бородавками на носу. Я любил этот рисунок и очень им гордился, но он вскоре потерялся.