В первый час нового года главные новости на Яндексе были: «Владимир Путин поблагодарил россиян за терпение» и «Стоимость барреля нефти упала ниже $56».

Как следствие терпения, рубль в первый день 2015 года снова рухнул примерно на 10%, но в праздничной нирване, видимо, никто внимания на это пока не обращает. А может, просто привыкли. Интересно посмотреть, что будет твориться 12 числа.

Кстати, про Путина. Мне очень понравились слова Джона Стюарта, что это единственный в мире диктатор, о котором мы знаем, как выглядят его соски.

Еще благодаря терпению мы, кажется, получили возможность в полной мере пережить ощущение дефицита. Торговка на рынке обещала поставлять сыр Ольтермани. Говорит, они возят его с какой-то продуктовой базы в Тушине. Несколько дней назад у нее была партия, но покупатели приходят и скупают его коробками. Надо договариваться заранее.

В супермаркеты, которые превращаются в гастрономы, заходишь, спрашиваешь, например: «А что, маасдама больше нет?» «Неа», — улыбается туркменочка. «И не будет?» — «Неа, — отмахивается, — все, никогда уже не будет». А на рынке настоящая экономика: «А что, будет сыр?» — «Конечно, вам какой и сколько килограммов достать?» Значит, есть надежда.

31 декабря платил по счетам, отправлял взносы и считал налоги, после мотался в банк. Новый год прошел спокойно и кротко. С полуночи до четырех утра за окном стреляли петарды и салюты. Затем наступило теплое и тихое безлюдное утро. Я понял, что утро 1 января я люблю намного больше ночного празднования. Ниже фотографии предновогодней Москвы и утренней прогулки 1 января.

Повседневные фотографии за последнюю неделю, на которых либо темнеет, либо уже темно. Время такое, зима.

Пытался купить теплые штаны и еще разных зимних шмоток в «Спортмастере». Там, оказывается, нет никакого обслуживания. Не то что могу-я-вам-чем-нибудь-помочь? не выскакивает из-за спины, наоборот — все наемные работники скрываются от покупателей. В одном магазине я попросил немолодую сотрудницу показать, где найти определенную модель штанов. Она привела меня в мужской отдел и торжественно объявила: «Вот тут надо искать штаны». После чего она подошла к ближайшей вешалке, взяла первые штаны с краю, посмотрела ярлык и заметила: «Не те». Стала перебирать дальше. Я ей говорю, что это вообще другого типа штаны и таким образом я б сам мог искать — перебирай себе, как на базаре.

В куртках напротив что-то зашевелилось. Сотрудница бросилась туда и обнаружила под зимней одеждой молодую прыщавую работницу. «Вот, — говорит, — пусть она вам поможет». Я спросил девицу про искомые штаны и показал ей название. Она посмотрела на меня пустыми глазами и искренне спросила: «А что я должна делать?» Потом повернулась к нашедшей ее женщине и обиженно заявила: «А чего я? Почему ты не можешь найти?» Я ей попытался еще раз объяснить про штаны. Показал название, спросил, как их найти. Несколько долгих секунд она читала название в моем телефоне, потом подняла взгляд и с той же простотой спросила: «А что вы от меня хотите?» Я отвернулся и пошел в справочную. Там менеджер пробила искомые штаны по артикулу, который, кстати, должен был предоставить им я. («Как, вы пришли покупать вещи, не уточнив артикул?» — уличили меня в безалаберности.) Оказалось, что штанов в этом магазине нет, однако они продаются в соседнем магазине.

В соседнем магазине я сразу погнался за сотрудником, едва завидев его. Он стоял и раскачивал рукой, задумчиво оглядываясь по сторонам в поисках уголка, где можно спокойно пережить рабочий день. Когда я его настиг, он сказал: «Я — в синей рубашке, а вы идите на второй этаж, спросите консультанта. Они — в красных». Иду, а там никого. Нашел двух прячущихся азиаток в углу, правда, в зеленых футболках. Спрашиваю, где консультанты в красных. Они отмахнулись: «Нет тут никого, никаких консультантов».

Я пошел в справочную магазина. Парень за стойкой повел бровями и поведал, что мне тут никто не поможет и консультантов у них, и правда, нет. Так не хотелось уезжать без вещей. Вернулся попытать счастья у хмурых азиаток, одна из которых уже убежала. Оставшейся я объясняю, что ищу штаны: «Я готов вам и название, и артикул сказать и в интернете фотографию показать». Спрашиваю: «Вы поможете найти?» «Нет, — говорит. — Я ничего не знаю». Плюнул, решил, куплю в другом месте или по интернету закажу. Расстроился, конечно, безмерно. И вдруг случайно увидел двух мальчиков в красных футболках — консультанты, значит, которых нет. Подошел, они говорят: «Мы по обуви только». Но один паренек оказался добросовестным работником. Он взял номер артикула, сбегал и принес через пять минут все выбранные вещи.

Это была моя первая покупка одежды в России за последние 7 лет.

— Такой непростой вопрос. Смог бы папа римский отстоять очередь в Сбербанке или хотя бы на Почте России?
— Он льготник?
— Только в определенном смысле.
— В какое окно стоит?
— Оно одно.
— Тогда в чем проблема?
— А очереди две.
— Ага. И одна двигается, а вторая — его, так? Эта физика масс. Тут нужно думать. Вообще думать ему нужно было прежде. «Зачем я пошел на почту?» — тогда это метафизика масс.
— Метафизика масс? В первый раз слышу.
— Массы прутся на почту и забивают две очереди. Это физика. Но если бы они подумали прежде, то есть подключили метафизику, то столпотворения можно было бы избежать.
— Это было предопределено. Они не могли подумать заранее.
— Предопределение отменяет волю. Значит, перед нами не папа римский, а животное.
— Это прорыв в науке!

Ночью не спалось, хотелось есть. Рано утром, затемно пошел в магазин. Купил овощей, сыра, хлеба, колбасы, сосисок. Сосиски, похоже, мне продали испорченные. У меня уже случалось подобное. Конечно же, я опечалился. И тут же ударился ногой о металлическую ножку дивана. Пальцами. Аппетит мигом улетучился. Меня пробил холодный пот, в голове помутнело, и я чуть не лишился сознания. Наступать на ногу и двигать пальцами было больно. Рассмотрел, пощупал — косточки вроде целы, но боль была пронзительная. Я аккуратно прилег и скоро отключился.

Пробудился днем от звонка телефона. Первое, что заметил: пальцем на ноге шевелить было еще больно. «Евро по сто рублей! Ты курс видел?» — я сперва решил, это сарказм. Потом включил компьютер и взглянул на валютные торги, недоумевая, сколько же я проспал.

Я давно смирился с неизбежностью курса в сто рублей. Только я закладывал на это срок в две-три недели. А тут за пять часов случилось. Причем пока я спал. Оставалось только посмеяться.

Пальчик поразмял, подержал еще под холодной водой. Он сильно болит, если его тревожить, хожу прихрамывая. Вечером сделал салат с помидорами, кинзой и оливковым маслом.

Скрасил вечер мультиками. Посмотрел эпизод нового сериала про Майка Тайсона и голубя «Mike Tyson Mysteries». Как-то не очень. Зато очень крутой мультик «Mr. Pickles» — про песика, сатанизм, девок и озорную расчлененку (гифка для крепких духом). Если вы тащились от «Superjail» — этот вам еще больше понравится.

Некоторые отчего-то верят, что все наши беды из-за западных санкций: и рубль из-за этого валится, и сыры приличные исчезли. Но ведь Запад ввел лишь персональные санкции — против отдельных чиновников, а продуктов-то нас лишило собственное правительство. Это уж не говоря про войнушки и уже обыденное воровство с коррупцией.

(Я вот теперь отказываюсь в отношении русских обывателей употреблять глаголы думать или полагать. Кругом одни лишь верования.)

— Мы должны срочно просветить человечество. Так больше жить нельзя. Серьезное дело, надо поднимать все с нуля.
— Ты хоть в курсе, что нуля не существует?
— То есть ты понимаешь, как мне тяжело?

Кстати, про сыр. Мой любимый Oltermanni, похоже, исчез надолго. Для меня его вкус теперь как сокровенная ностальгия. Без сыра я жить не могу, потому я начал пробовать наименее подозрительные сыры. Все они оказались на вкус, как картон. Совершенно без аромата и запаха. Пока мне более или менее понравился лишь Grüntaler. Немецкое только название, делают его в России. Отчасти он похож на чеддер, но больше его запах напомнил мне о Греции. Там я похожий сыр брал домой.

А еще неделю назад по нашему дому ходил паренек в спортивных штанах, предлагал покупать картошку и лук. Я такого в Москве с середины 90-х не припомню. Я уже задумывался о серьезных закупках, но мне популярно объяснили, что картошка либо прорастет, либо перемерзнет, поскольку погреба или иного подходящего хранилища в квартире нет. И потом я вряд ли ее столько съем.

Ну а рубль летит, как алкаш с обледенелой лестницы. Кувыркается по ступенькам, только валенки мелькают. Плюс два рубля в день за евро — это уже даже весело. Дамам можно в Милан на распродажи не летать. Пальто MaxMara скоро и в Москве будет стоить всего тысячу.

Евро впервые в истории поднялся выше n рублей.

Эта новость меня раздражает уже даже не столько содержанием, сколько халтурой заголовка. Кто-то написал один раз, и вот она висит уже несколько месяцев. Вчера было впервые в истории, и завтра будет. Это так пошло, по-моему.

(продолжение критического разбора стихотворения «Пьяная поэтесса»)

— О какой войне идет речь?
— О войне человеков, о которой еще Гоббс писал.
— Очень аккуратная, но в рваных колготках?
— Потому что не успела зашить. Хотела, но не смогла. А потом, сам знаешь, напилась.
— Когда в последний раз пьяные демонстрировали усердие?
— Три минуты назад на улице Молодцова.
— Ты написал пьяный человек, дословно цитирую, «берет за ногу». Что это означает?
— Ну это ты совсем уже. Такого простого не понимаешь. Писал же Л. Толстой: «Я взял ее за ногу и трахнул со всей силы об стол».
— Ее зовет долг, ты пишешь. А напиться ее тоже позвал долг? И что за долг? Карточный? Ипотечный?
— Слабость человеческой натуры. Про долги мы уже разбирали. Я же писал — высший долг.
— И я бы не стал утверждать, что духовные матери поколения пьют.
— Закладывают за воротник только так.
— Пожрать купить, замечу между строк, — это низший долг, по Маслоу.
— Так она не себе же.
— И ты так и не сказал, куда она все-таки идет?
— Это не важно.
— Стихотворение должно быть конкретным.
— Это же не показание, а направление мысли.
— В поэзии важна точность. С кучей деталей. Любовь к деталям — неотъемлемое качество любого хорошего поэта.

Кучу деталей
Высыпал мастер на стол:
«Хули уставились?
Собирайте приемники!»