В автобусе небольшой старичок сидит у окна и читает газету, сложенную в несколько раз. Дочитав, он разворачивает ее, чтобы перевернуть. Газета оказывается невероятно огромной. Он пытается справиться с ней, задевает кудряшки впереди сидящей тетушки, щекочет краями пассажирку сбоку. На него шипят со всех сторон: «Мушшшина!» Он с жалостью обводит пассажиров глазами, продолжает переворачивать, но терпит поражение — и газета накрывает его, соседку справа и даже чуть-чуть недовольных тетушек спереди. Все неподвижно сидят под разворотом огромной газеты. Пробка.

Жемчужина / La perle (1929)
Это ли не прекрасно?

Hell’s House (1932)
Ранний подростковый тюремный нуар. Еще до грязнолицых ангелов, но уже с намечающимся паттерном. Первые звуковые фильмы мало у кого выходили гениальными, так что кино среднее, но посмотреть можно.

Убийца живет в доме номер 21 / L’assassin habite… au 21 (1942)
Прекрасный детектив.

Unfaithfully Yours (1948)
Хорошо. Очень давно смотрел римейк 80-х с Дадли Муром и Настасьей Кински. Он тоже забавный.

Расёмон / Rashômon / 羅生門 (1950)
Если бы не Мифуне, было бы совсем скучно. Надо было снять короче раз в пять.

The House on Telegraph Hill (1951)
Продолжаю смотреть фильмы с Ричардом Бейсхартом. Интересный саспенс. Очень аккуратно сыгран.

Седьмая печать / Det sjunde inseglet (1957)
Женушка у кузнеца ничё так.
Хочется написать «хороший фильм», но это звучит инфантильно в отношении Бергмана.

Леди в клетке / Lady in a Cage (1964)
Бимувно, но неплохо.

Persona (1966)
Утомительно экспериментально. Не вынес.

Дикая планета / La planète sauvage (1973)
Французский язык вкупе с перекладочной анимацией вгоняют в уныние больше, чем самый безжалостный сюр.

Местный герой / Local Hero (1983)
Очаровательный и добрый английский фильм. Но с совершенно примитивными представлениями об Америке и Советском Союзе. Есть там момент, когда к шотландским берегам прибывает русское рыболовецкое судно с потрясающим названием.

Но это не все. С судна к радужным шотландцам приплывает на катере веселый человек Виктор из Мурманска. И вот они сидят как-то с американцем на пляже и обсуждают, какие у них дома стереосистемы и машины в гараже. Виктор говорит, что он ездит в Мурманске на вольво. Американец отвечает, что у него в Техасе порше. Русский расстроено замечает, что на порше, наверное, очень дорогая страховка. Словно это единственное, что удерживает его от смены автомобиля. Милейший фильм.

Бесстрашный / Fearless (1993)
Хороший фильм.

Oldboy (2003)
Снято интересно, но тем не менее несколько раз думал выключить. Бессмысленное собачье насилие надоедает.

Наполеон Динамит / Napoleon Dynamite (2004)
Хы!

Преследователь / Chugyeogja / 추격자 (2008)
Издевательский саспенс. Это как звонишь человеку весь день и знаешь, что сидит он рядом с телефоном и видит звонки — но не берет! Весь фильм бегают рядом, но все мимо.

Sound of Noise (2010)
Супер.

Охота / Jagten (2012)
Скучно, как в деревне. Половину посмотрел и бросил.

Лучшее предложение / La migliore offerta (2013)
По вычурной роскоши в начале фильма, даже несмотря на некоторую интрижку, можно было заподозрить неладное. Кино предсказуемое и скучноватое. Снимали уже и такие саспенсы, и пародии на них.

Great Gatsby (2013)
Все эти бесконченые дорогие спецэффекты сделали фильм таким дешевым. Нелепая и скучная экранизация с утомительным видеорядом — будто какая-то Mafia II. Как только Магуайр открыл рот, я понял: все кончено. Помучался немного и не стал досматривать. Но! Я точно знаю ещё со времен «Something for everybody», что Баз Лурман рубит в музыке, и его вкус в этой области у меня никогда не вызывал вопросов. Так что саундтрек тут крутой.

Побочные эффекты / Side Effects (2013)
Неплохой триллер по нынешним временам. Разгоняется туговато только. Посмотреть можно.

Sharknado (2013)
Этот фильм интересен анотацией и плакатом. Его весело обсуждать, а смотреть лучше на перемотке. Минут за 10 можно уложиться. Короче, торнадо поднимает в воздух акул и обрушивается на Лос-Анджелес. Акулы летают, падают на город и сжирают глупых людей. Спецэффекты за три копейки, актеры — тоже. Непонятно только, что там делает Джон Хёрд. Видно, совсем у него плохо дела. Но недолго длился позор: его съели на 29 минуте.

---

Из сериалов этого лета смотрел снятый по Стивену Кингу «Under the Dome» и «Ray Donovan». У первого интересный сюжет, но тянется все нудно, как в мыльной опере. Серии с шестой смотрел на постоянной перемотке. А вот «Рэй Донован» — это, пожалуй, лучшая теледрама всех времен. Я передумал: не ходите по ссылке на imdb, не смотрите актерский состав — будет круче смотреться. Могу сказать только, что Джон Войт убийственно прекрасен. Единственное, на что невыносимо было смотреть, так это на жену главного героя. Как говорил один мой знакомый, как у такого мужика может быть такая курица жена?

Собравшись смотреть «House of Cards» со Спейси, я выяснил, что это римейк английского сериала, и, конечно же, обратился к оригинальной версии. Это очень интересная политическая драма в духе Шекспировского «Ричарда III», что не скрывается и подкрепляется цитатами из пьесы. Английский аристократ и заодно партийный организатор, не получив исполнительного поста после выборов, задумывает свергнуть премьера от своей партии и самому занять его место. Он начинает саботировать деятельность кабинета изнутри, не гнушаясь никакими средствами. У сериала есть два продолжения. Я смог посмотреть лишь одно — «Play the King». Неудачное параноидальное продолжение, потерявшее всякое ощущение реальности, сильно меня разочаровало, так что я отверг третью часть. Американский сериал, даже несмотря на Спейси, после английского смотреть неинтересно и скучно. Вторично во всем.

— Подумал, было бы прикольно, если бы голосовать могли только дети от 5 до 12. Представь, какими веселыми были бы предвыборные программы?

— Они были бы не нужны. Переманивали бы сразу у урн.

На этой неделе выяснилось, что кошечке нравятся клубничный йогурт и увлажняющий крем Nivea в синей баночке. А по вечерам она теперь жалобно мяучит и просит поднять крышку унитаза, после чего долго глядит внутрь.

В продолжение поста про изучение языков. Я писал там о многолетнем периоде настоящего отвращения к английскому языку. Наверное, истоки этого лежали в школе и в преподавании языка вообще. Больше всего меня выводили из себя учителя английского, которые в ответ на неправильные или неуклюжие фразы всегда жалобно замечали:

— Ой, это неправильно. Англичане обижаются, когда так говорят.

Не знаю, где зародилась такая отговорка, но оказалось, что англичане обижаются по любому поводу. Из-за этой выструганной фразы у меня начинало складываться представление об англичанах как о ранимых кретинах, которые не могут стерпеть моих синтаксических исканий и теперь будут печально бродить в тумане всю оставшуюся жизнь, упиваясь горем и проглатывая слезы. Обижались даже шотландцы и вовсе не по вопросам грамматики:

— Ой, не говорите, что Глазго — столица Шотландии. Шотландцы очень сильно обижаются: ведь столица — Эдинбург.

В один момент я решил, что подавленность целой нации слишком тяжелая ноша для моего сознания. Так взбухло мое отвращение к английскому языку и нежелание даже прикасаться к столь болезненному вопросу.

У меня в голове нет ничего, кроме дребезжания. Все мое детство над нами сверлили каждые выходные на протяжении как минимум десяти лет. В моей современной истории, если изучить тэг «соседи», сверление не прекращается уже несколько лет. Этим летом у обладателей дрелей, видимо, гон или другое биологическое соревнование: сверлят без остановки несколько недель. Я впал в отрешение. Теперь любой человек с дрелью для меня — потенциальный мудак. Я считаю, их всех надо ставить на учет в момент покупки инструмента. Эти люди безобидно тупы снаружи и пусты внутри, как медузы. Думаю, я бы с равнодушием смотрел, если бы медведица раздирала их на части перед моими глазами.

До Университета я не обращал должного внимания на изучение языков. Я помню, что легко завидовал, когда мне рассказывали про людей, знавших пять, шесть, семь языков, но сам лишь мечтал о такой, как мне представлялось, мудрости и не осознавал, как к этому подступаются. Во мне тем временем выветривался английский язык, на который я окончательно обиделся, и, не признавая его более, в 18 лет я взялся за, как казалось, редкий и непопулярный итальянский язык. Так все и началось.

Случилось невероятное. Я сосредоточился. За полтора летних месяца до первого курса я проглотил всю грамматику, выучил множество слов и начал читать со словарем тексты из газет и немного художественную литературу. В Университете я записался в итальянскую группу, а поскольку обучение там начиналось с азов, я окунулся в забытое чувство превосходства. Мне ничто не мешало, я упивался языком и продолжал усиленно изучать его самостоятельно. Тогда же я влюбился в латынь. Но мне уже было мало.

К концу первого семестра я внимательно изучил южные славянские языки: болгарский/македонский и сербский/хорватский. В этом был мой капризный расчет. Я двигался по карте к югу и, обложив Балканы, наконец обрушился на греческий язык. Это ненасытное поглощение языков осложнялось отсутствием хороших пособий. Поэтому зимой 2004/05 гг. я написал специально для себя учебник по новогреческому языку с грамматическими таблицами, которым неизменно пользовался все последующие годы. Заодно я ознакомился с древнегреческим языком. Весной я вернулся в лоно романских языков и попробовал выучить французский и испанский язык. Они мне в ту пору не нравились, и это было уже хвастовством. Тем не менее я выучил их грамматику.

На втором курсе я самостоятельно учил немецкий, румынский и венгерский языки. В последний я был абсолютно влюблен и продолжил учить его и на третьем курсе. Я мог читать, но так и не заговорил. В принципе, было не с кем. Попутно я брался за финский, но быстро оставил. На четвертом я с новыми силами взялся за испанский, а позднее и за португальский язык. К этому времени я уже наелся и переваривал богатство открывшихся мне языков. Последним значительным моим выкрутасом была дерзкая попытка выучить японский. Он мне очень понравился, но лень и неясные причины изучения быстро остудили меня. Сейчас я жутко раздражаюсь, что не могу читать еврейский алфавит. Ну и что еще скандинавские языки не учил.

Брался за новый язык я всегда примерно одинаково. Начинал слушать радио или песни для изучения фонетики, потом набрасывался на грамматику, сжирал ее в считанные дни, после чего насильно принуждал себя читать со словарем, спотыкаясь и разбивая голову. Сейчас в интернете можно найти все виды словарей, но прежде поимка неоднозначного смысла была сродни гениальному изобретению. Многие языки после бурной вспышки страсти теряли в моих глазах привлекательность. Я их использовал, они мне многое прояснили, но говорить и читать на них я больше не собирался.

У меня была всегда одна причина учить языки: я хотел говорить с людьми на их родном языке. Это невероятно внимательно, учтиво и, безусловно, приятно всем, считал я.

Без практики многое выветрилось и закатывалось далеко в кладовые памяти. В последние годы я говорил лишь на итальянском и английском (ах да, его-то я потом снова безумно полюбил). Плюс я немного переводил с испанского и португальского. Романские языки вплелись в меня очень глубоко. А вот, например, греческий, который был у меня пять лет назад свободным, закатился совсем далеко. Например, вчера я неожиданно познакомился с одним греком. Я было собрался обрадовать его моим греческим, но смог произнести лишь короткие осколочные фразы. Со стыдом я вспоминал простые слова, и в итоге мы продолжили общаться по-русски. Хотя его греческий язык я понимал полностью. Подобная история у меня случилась, когда однажды похожее сочетание звуков в тайском языке (который я тоже учил, получается), не всколыхнуло что-то в подсознании. И вместо тайского в голове у меня выстроилась фраза по-гречески, а за ней как из дырявого мешка посыпались все слова и предложения. Такое случается и по сей день: когда мельком замеченное слово по цепочке совпадений может выудить на свет совершенно забытое знание.

Газонокосильщики — это новый бич Москвы. Их запускают в самые неожиданные места, куда ни разу не ступала нога нормального человека. Там они заводят свои ужасные механизмы и, как послушные манкурты, ходят кругами, выбривая залысины на траве. Они трещат за помойками, в оврагах у дорог, втиснувшись между заборами и гаражами. Десятками и сотнями газонокосильщики выходят стричь траву вдоль железных дорог. Они залезают даже в пыльные лужайки под развязками МКАДа. Я не знаю, сколько тысяч газонокосильщиков брошено в Москве на эту бесполезнейшую работу, но размах покоса такой, словно больше заняться в городе нечем, все дела решены и теперь остается лишь победить вездесущую траву, косить которую, к слову, можно бесконечно.