О свободе
В одной беседе я рассказывал про порнозвезду-нимфоманку, которая трахается со всеми подряд с 6 лет. Была однажды такая гостья у Ховарда Стерна (я про него еще напишу отдельно). Говорила, так ей хочется, что в день спит с
Bibi Jones
Когда я рассказал эту историю, в ответ мне неожиданно начали плакаться: бедненькая, как же жалко. Вся её жизнь, наверное, протест. По-моему, она как бы говорит, вот, смотрите, какие вы все равнодушные, раз допускаете такое. Ну и далее рыдания по обществу, по плохим родителям, а может, внутри какая психологическая травма — в общем, накручивают себя, как бухгалтерша, которой конфеты забыли подарить 8 марта.
— У нее жизнь — протест.
— Против чего?
— Она не в кайф все это делает.
— А зачем? Чтобы с ипотекой расплатиться?
— Может, хочет посмотреть, как низко она может опуститься.
— Почему опуститься?
— Ну, с традиционной точки зрения
— Это какая-то мудацкая точка зрения.
По мне, действительно жалкое зрелище было, когда какие-то женщины написали на листах бумаги все, что они знали о сексе, и вышли с этой скудной премудростью на улицу. В пандан к их откровениям далее прозвучало, что все это противоестественно и вредно: мол, врачи говорят, там органы стираются от таких излишеств (sic!).
— Я где-то видел интервью с врачом. Изнашиваются органы, стираются в кровь
— Что они делали ими? В вентилятор совали?
В итоге была найдена самая беспомощная и удобная разгадка: полная свобода развращает, а табу и запреты придуманы неспроста и необходимы для сдерживания вредных стремлений. Это такое ужасное признание, особенно на фоне вспышек антиэволюционных и бесчеловечных истерик в России. Это задело меня больше всего.
Если считаешь, что лично тебе нужны запреты и табу, можешь ставить желто-зеленую оградку вокруг своего богатого внутреннего мира, а в мой тебе лезть не надо — вот основа свободы. Мы на моей квартире тусуемся, к вам не лезем. Какое вам дело, что мы тут голые и нас 10 мужиков?
Все борцы за нравственность легко забывают о естественных человеческих принципах не врать, не красть, не причинять боль и не убивать, если предоставляется случай разодрать кого-нибудь за то, как он одевается, что ест и с кем спит.
Вот все у нас идет через страдание, и секс только для деторождения (но предпочтительнее непорочные зачатия). Девчонке 19 лет, она веселится, отрывается, зарабатывает — как же жалко. Как жалко, что мы не может жить также.
Вообще счастье других — это величайший заговор.