Недавно нашёл на далёких-далёких торрентах все выпуски «The Body In Question» — многосерийной программы британского телевидения, вышедшей в 1978 г. Снял её удивительный человек, Джонатан Миллер: режиссёр, музыкант, художник и учёный — образец гаромонично развитого интеллекутала, не лишённого чувства юмора. Вдобавок у него, на мой взгляд, самый лучший английский язык. Когда слушаешь его интервью или рассказы, не замечаешь, как впадаешь в своеобразный транс. И буквально не можешь остановиться: всё слушаешь и слушаешь.

Об этой передаче и о других работах Джонатана Миллера неоднократно отзывался Оливер Сакс (собственно так я и вышел на неё). Сейчас поищу цитату.

Джонатан Миллер снял замечательную серию телепрограмм «Тело под вопросом». В этом названии заключена любопытная ирония: обычно мы не вопрошаем своего тела — оно всегда, без вопросов, при нас.

Оливер Сакс. Человек, который принял жену за шляпу.

Я пока лишь начинаю утолять мой поверхностный интерес к медицине, но могу точно сказать, что «The Body In Question» — это пример идеальной интеллектуальной программы. Показывают не идиотку, которая свитера режет, а рассказывают научно-популярно, спокойно и вдумчиво. Местами, правда, очень подробно, почти как студентам-медикам. Например, многое ли вы можете рассказать об органах? Нет? — Тогда в морг, друзья! И там ведущий тщательным образом изучает настоящие человеческие органы, разложенные на столе. Подробно показывает и разрезает их, демонстрируя устройство и особенности. Анатомия меня немного отпугивает, так что эту часть я решил несколько пропустить и слушал, отведя взор. Кстати, поскольку формат передач в 70-е был несколько спокойнее и больше места отводилось общению ведущего со зрителями — то есть сидению на диване и рассказу в камеру, то передачу можно слушать, как аудиокурс. Правда, иногда привычный ход эпизода разбавляется небольшими парадоксальными скетчами по тематике серии. Всё вместе выглядит весьма забавно и профессионально. Продолжаю изучать.

А ещё пару недель назад я пересмотрел пару фильмов с Алеком Болдуином, которые были моими любимыми в детстве. Так бывает, что, возможно, посмотрел кино два-три раза, но всё просмотренное в раннем возрасте так отпечатывается и западает в сознание, будто смотрел фильм без перерыва. Хотя при этом большая часть сюжета и истории всё равно не помится. Презанятные фокусы памяти. Так вот сначала я вспомнил фильм «Привычка жениться», который был одним из моих самых любимых и в то же время, мне казалось, недооценённым другими сверстниками, желавших более простых материй на экране. Конечно, пересматривать смешно и нелепо. Теперь кажется, что вроде Болдуин моложе, но говорит таким же голосом, как сейчас, то есть вроде голос старит. Хотя на деле всё, конечно же, наоборот. А Бейсингер — какая-то неудачная. Да и поёт так себе. И вообще сейчас больше уже радуешься деталям воссозданной эпохи и мелким деталям.

Второй фильм — «Тень». Мне кассету с ним друг давал, помню. Ну ерунда же: супергеройская простенькая лента с налётом мистики для отстающего шестиклассника. Но тогда это кино казалось чуть ли не культовым. Да и что надо мальчишкам? Приятно было пересмотреть всё равно.

Чтобы все знали, секрет убойного би-муви это «3 B: blood, breasts, beast!»

«Machete Maidens Unleashed!» — это документальный фильм о снятых на Филиппинах американских эксплотэйшных боевичках, ужастиках и приключениях. Собрал всё и обсудил с кинодеятелями Марк Хартли, который сделал ещё «Not Quite Hollywood».

Что я могу сказать? Круто было на Филиппинах. Дёшево и сочно. Я даже не знал, что там столько всего было снято. Подборка просто кишит жуткими монстрами, оборотнями, коварными тюремщицами, монашками с автоматами, карликами-супергероями и кучей голых тёток. Да, девицы-воительницы — это, конечно, клёвый жанр. Как шикарно заметил Джон Лэндис: «They took control but they’ll show you their tits!»

Всё очень соблазнительно. Правда, многое из этого так просто не найдёшь. Тем не менее несколькими весёлыми фильмами из этой коллекции я уже запасся.

В автобусе через наушники случайно вместо улицы Лебедева послышалась улица Брежнева. Стоит ли говорить, что после я долго размышлял, а есть ли вообще улица Брежнева в Москве или ещё где.

А вообще я заметил, в Москве стало как-то тише и молчаливее. Я обратил внимание ещё несколько недель назад, пройдясь по Тверской от Пушкинской до Охотного ряда, что людей вроде не меньше, машин тоже, но все словно замерли или замкнулись в себе. Над всей улицей нависла неприятная, несвойственная центру Москвы тишина. И вот сегодня также. Пробки не исчезли, но все машинки аккуратненько и терпеливо стоят — их даже не замечаешь. Люди бесшумно скользят мимо, как тени. Тихо, ни звука, только ветер воет. Город онемел.

Во сне моё неугомонное воображение очень убедительно доказало, что убежать ото льва практически невозможно. Весь небольшой отрыв от преследующего меня зверя я накрутил на круглую клумбу с иссохшимся колючим кустарником, так что мы оказались со львом по разные стороны препятствия. Перепрыгнуть и продраться через сухие колючие ветви он не мог. Оставалось только оббегать. Как только я пытался дёрнуться в одну сторону, лев моментально срывался и направлялся туда же. Резко остановившись и побежав в другую сторону, я увидел, что он среагировал почти одновременно и тоже развернулся. Мне пришлось проснуться, потому что разгадать выхода из этой ситуации я не мог.

В субботу на Болотной к нам подошли знакомые и попросили на минутку попридержать транспарант с лозунгом «Свободу СМИ». Воспользовавшись моментом, меня решили сфотографировать. Лицо.

Одна моя подруга очень скоро заканчивает ремонт в своей новой квартире и уже докрашивает стены. Я предложил ей написать на стене Бога с известной фрески Микеланджело, но протягивающего свою руку не к пальчикам Адама, а к выключателю на стене. Как ведь бывает: очень тяжело привыкнуть, где включается свет в новой квартире, а тут такая шикарная подсказка. Судя по смеху, моё предложение не будет в скором времени реализовано, так что можете воспользоваться этим бесподобным советом при ремонте.

Вообще у меня дома тоже есть стена, которую я прежде безуспешно пытался превратить во что-то полезное. Например, повесить огромную карту мира, как в кино у суперзлодеев. Но мне не разрешали, а потом я и вовсе остыл к этой идее.

Болотная площадь расположена далеко от станций метро. Это такое слепое пятно в центре Москвы. Мне было удобнее добираться с Кропоткинской, через Патриарший мост и мимо Театра эстрады. Остальные люди стекались по мостам и улицам со всех сторон.

Мы пытались прикинуть на взгляд, сколько там собралось людей, но было сложно даже всех увидеть. Площадь и мост были забиты. Люди постоянно прибывали, и было видно, что вдоль канала стояли вплоть до Балчуга. Несколько десятков тысяч точно.

Это был потрясающее событие. С обилием хороших ощущений и необычным воодушевлением. Я раньше полагал, что на улице наибольшее скопление интересных и образованных людей наблюдается за 15 минут до первой пары на переходе у метро Университет. Но сегодня было столько по-настоящему прекрасных людей, что рядом стоящий дядька не выдержал и выпалил своей спутнице: «Смотри, здесь ни одного пьяного или разбитого лица».

И это была не толпа, как многие опасались. Это был народ.

Всех так закружила неожиданная декабрьская оттепель и всеобщее воодушевление, что даже стыдно и неуместно писать жалостливые посты про свой больной нос, рассказывать, что нового съел и какие мультики посмотрел, писать про то, как с утра выгонял глупого голубя с балкона, и уж тем более всякие весёлые журнальчики показывать. Прикрывшись этими бурными настроениями, я, пожалуй, напишу ещё немного о своих взглядах.

Ещё перед 4 декабря я писал, что, к сожалению, голосовать все будут против, а не за, потому что нет какого-то иного позитивного выбора. Для многих такая безысходность рождает бессмысленность каких-либо перемен и понятное смирение (а что, с ворами хотя бы весело: у них цыгане с гитарами и медведи пляшут). С кем тогда? Что делать? — пугается уставший гражданин. Однако, возможно, не стоит нетерпеливо рыскать в поиске суперфигур, которые возьмут на себя вашу волю.

Да, конечно, было бы замечательно обладать лидером, символизирующим принципы современного цивилизованного общества. Чтобы это стремление и эта идея скрепляли его всего, как огромный болт, вкрученный от головы до пят. И мне бы самому хотелось, чтобы появилась благородная, честная, сильная и уверенная фигура масштаба Ли Куан Ю. Ну или Рузвельта, на худой конец: чтобы все в едином порыве бросились прокладывать дороги. Однако не стоит приуменьшать свои собственные силы и полагать, что кто-то решит разом все проблемы. Когда верхи не могут, а низы не хотят, самое время взяться среднему классу за дело. Я повторюсь, но я верю, что у нас ещё много добрых, умных и порядочных людей, каждый из которых может совершить многое ради одной единственной простой цели: сделать Россию нормальной страной. Открытой и прозрачной, без бесстыдной коррупции, без нездоровой мании величия и полубандитского пижонства.

P.S. Вообще печально, что последним человеком, который уж наверняка знал, что хочет сделать со страной, был Сталин. И он перекроил и перекромсал её всю под свою идею. Так что когда после него пришёл черед господства посредственностей, никто из них точно не понимал, что делать дальше, и продолжал неловко катиться по лицемерной инерции. А прочим предстояло лишь покорно ожидать, пока очередной вождь до смерти наиграется с племенем. После него осталась перекорёженная измученная нищая страна без городов и инфраструктуры, оторванная и изолированная ото всего мира, с людьми, в большинстве своём не приспособленными к нормальной жизни. И какие бы попытки не предпринимались, никто не смог пока одолеть это тяжкое наследство. При этом, конечно же, существуют особы, гордящиеся непостижимостью своей дремучести. Да и вообще «quand la populace se mêle de raisonner, tout est perdu». Но я уверен, здравый смысл должен когда-нибудь прорваться через эту серость.

Я заметил, что даже самые тихие и аполитичные люди встрепенулись за последние дни. О выборах говорят и пишут те, от кого я меньше всего этого ожидал. В том числе и я сам. Да всё потому, что это давно уже никакой не вопрос политики. Люди обеспокоены не сменой спикера Думы, они не отдельные партии отстаивают и не за свои программы выходят на площадь. Нет! Всех подло обманули, и именно эта откровенная несправедливость глубочайше задела почти каждого человека, ну кроме разве что свезённых в Москву двоечников с барабанами.

Однажды в самолёте я несколько часов просидел рядом с дурно пахнущим человеком. А ещё прежде в троллейбусе за мной сидели какие-то косматые подростки с убийственным запахом. А ещё… Немытые потеющие граждане не чувствуют собственного запаха, беззаботно свыкаясь с ним и не осознавая невыносимости своих ароматов для окружающих. Нужно обладать определённой стойкостью и беспристрастностью, чтобы не делить грязь на свою и чужую. Не попадайтесь в ловушку избалованного снисхождения к себе. Ваша грязь такая же, как и у других. Мойте шею и уши, даже если вам кажется, что они чистые. И как бы вы это не скрывали, помните, что воротнички рубашек всегда сдадут вас с головой.

Сегодня я был с визитом в больнице. Подробности не так важны. Просто я столь редко посещаю такого рода заведения, что после всегда — будучи и без того весьма впечатлительным и даже в определённой степени ранимым — долго переживаю и глубоко замыкаюсь в тягостных мыслях. Сегодня я был, говорят, в хорошей больнице: чистой, светлой, но всё равно словно нарочито бездушной. Каждый сантиметр сделан словно в укор или на зло. Кажется, это всё не для людей. Это просто воплощённые в жизнь линии на посредственном проекте. Комнаты, двери, кабинеты — тесные угловатые блоки, сплошная иллюзия и высочайшее достижение карго-культа. При этом огромные, нечеловеческие расстояния, неудобные проходные с охранником и турнекетом, конечно же.

Врачи, медсёстры — ощущение, что их постоянно не хватает. Некоторые лица очень умные, некоторые — добрые. Встречаются и безразличные, но чаще уставшие. И больные… Или лучше пациенты? Все эти пятидесятилетние старички в синих спортивных штанах и коротко стриженные старухи в бесформенных цветастых халатах, в шерстяных носках на бледных ногах — молчаливые и печальные они обречённо плетутся по коридорам. Некоторые идут в столовую — со своими ложками. Некоторым еду несут на подносах нянечки: жалостливое пюре с коричневой подливкой и прозрачный до дна бульон. И всё это в тех самых истошных детсадошных тарелочках с голубым узорчиком — тарелочках, над которыми хочется просто сесть и рыдать. И стопочки агитационных газет от «Единой России» ненавязчиво разложены по подоконникам.

Из окна видно очень далеко. Грязный декабрьский пейзаж с бурой травой, перемешанной со слякотью, корявые ветви деревьев и толстые вороны — других птиц не летает. Панельные дома грязно-бежевого цвета, помойки, гаражи-гаражи, какие-то бродяги таскают коробки внизу, трубы ТЭЦ затягивают горизонт дымом и пробки-пробки по грязным лентам дорог за горизонт, до куда хватает глаза.

Плюс это юг Москвы, который меня и без больниц пугает. После я ещё некоторое время толкался в тамошнем транспорте, чтобы выбраться домой. Но после пересечения психологического рубежа в виде границы западного округа стало немножко спокойнее.