Фотографировать людей намного интересней, чем натюрморты, парки, монументы и здания. Люди же просто замечательные.

Мне уже неоднократно задавали вопрос про соотношение Москвы и Милана. Причем это интересует в равной мере как миланских моих друзей, так и московских. Но когда начинаешь рассказывать, то многие не верят, отмахиваются. Кому было лень до сих пор заглянуть хотя бы в Google Maps, показываю.

Пожалуйста, — два города в одинаковом масштабе. Милана почти не видно, потому что равнялся на Москву, чтобы она влезла вся.

Причём сам Милан, город без агломерации, обведён не жирной оранжевой линией, а тоненькой, что как раз вокруг поисковой метки. Вполне соотносится с Садовым в Москве. А ближайшие пригороды вполне влезают в Третье кольцо. Вот так вот. Сравнивайте!

Славно погуляли сегодня с Сашей.

Начали в Хамовниках со знакомых рестораций недалеко от Новодевичьего. И благодаря моей настойчивости закончили на Маяковской, объевшись сладостями на Малой Бронной.

Давно не был на Никитских, там теперь такие остановки.

Вообще неплохо, хотя мне футбол безразличен. Но, убрали бы лишние конструкции и оставили бы только ворота со скамейкой — было бы круче. Объявления пивные, конечно, клеить было бы в таком случае некуда.

Этот поворот к Сан Бабиле меня просто восхищает. Сами здания выворачивают тебя на нужную дорогу.
Сан Бабила — известное место сбора неофашистов в 60–80-е гг. прошлого века (одним из их заведений был расположенный на площади McDonalds) и даже, поговаривают, в настоящее время тоже, хотя я лично сомневаюсь — слишком уж популярное туристическое место.

P.S. О, посмотрите фильм San Babila ore 20 un delitto inutile. Такое ощущение, что площадь ничуть не изменилась с тех времён.

Сейчас снилась следующая вакханалия. Я решил теперь всегда записывать такие сны.

Я на каком-то пляже в компании (точнее, в толпе) малознакомых людей начал смотреть какой-то агитфильм, связанный со Сталиным-Гитлером (в жизни такую блажь не смотрю). Все были одеты, стояли столы, но дело точно происходило на пляже. Вдруг я начинаю блеять, как самый настоящий овец, и ко мне обращается такой грубый туповатый дядька, знакомый типаж небольшого роста, с твёрдым лицом, веьсма ограниченный (как правило, все таких в жизни встречали), и заявляет, что ещё раз и он меня лично посадит на поезд и больше я в Ялте не появлюсь.
В итоге мне пришлось покинуть агитсеанс, выйти в длинный тёмный коридор с высокими потолками. И там я встречаю высокого американского полицейского, рядом с которым, суетливо подпрыгивая, идёт человечек и спрашивает: «А вы американцы все такие высокие?» Офицер отвечает: «Да, все!» Я неожиданно влезаю в этот неудачный разговор: «Неправда, я знаю американцев, они — нормальные люди и ростом, как все обычные». Офицер улыбается. Я спрашиваю, откуда он, и заранее надеюсь, что он скажет из Огайо, потому что у меня есть друзья из Огайо (я был уверен в этом на 100%, пока не проснулся, а ведь говорил исключительно правду). И он отвечает: «Из Огайо». Очень приятный, скромный, добродушный полицейский из Огайо. Мы сели за стол и начали общаться. Он рассказывает мне, что ездил в Москву и больше всего на свете ему понравился морс. Я посмотрел на группу с агитсеанса вдали, они уже что-то заполняли — какие-то анкеты по просмотренному фильму, потом перевёл взгляд на наш столик и понял, что здесь с морсом тише и приятней.
Тут я проснулся и побежал пить.

Что это? Последствия экзамена по философии, моя скрытая любовь к Америке или банальная жажда?

Гоняли как-то ночью на спайдере по Милану. В целях профилактики.

Вообще город достаточно тёмный, практически без освещения: тускловатый свет бледных фонарей, иногда робкая иллюминация.

Людей тоже нет по вечерам. Практически.

Вот, на подъезде к замку Сфорцы, вдоль парка Семпионе достаточно светло.

Я недоумевал, почему так робко освещён столь интересный город. Мой друг мне объяснял, что Милан не туристический город, поэтому особо ничего не подсвечивают. В этом я убедился и в результате последующих ночных вылазок, о которых ещё напишу. Однако нетуристическим я бы Милан не назвал. По сравнению с Москвой — просто забит туристами. И что: там — темень, а у нас энергии жгут от души. У меня ближайший дом подсвечен больше, чем Миланский собор.

Очень жарко, печёт солнце, все спасаются мороженым. Я тоже после сидел в тенёчке и охлаждалcя, ожидая обратный поезд.

То, что в греческом языке не существует слова «слишком» меня очень забавляло.
«Вот почему греки постоянно сидят в кафе и постоянно едят», — смеялись мои друзья. Некоторые не верили, когда я им рассказывал, начинали вспоминать, искали в словарях и, конечно, ничего не находили. Многие мои недоверчивые знакомые проверяли в личных беседах со знакомыми греками: too much, troppo, demasiado — никто не нашёл аналога.
Что же делают греки? На самом деле они используют мимику и интонацию для замены отсутствующего слова «слишком» существующими. Нужно нахмуриться, откинуть голову чуть назад и протянуть: «Это о-о-очень дорого!» или «Это о-о-чень тяжело!» Жалостливые нотки приветствуются.