Москва—Иркутск
Поезд № 002 — 3 дня 2 часа
Ехал я налегке. В рюкзак я положил лишь несколько комплектов белья и носков, туристский набор складных столовых приборов, жестяную кружку, запасные джинсы, айпад и макбук.
Вася проводил меня на Ярославском вокзале. За эту дружескую услугу он собрался было выпить мою воду, но я его отогнал от моих запасов. В поезде меня быстро убаюкало. На следующее утро проснулся рано. Проезжали Киров.
За нами идёт пекинский экспресс — на десять минут позади. Он приходит на станцию, когда мы с нее отправляемся. Так и едем три дня.
В поезде чисто и хорошо, говорят, даже есть душ — через два вагона. Чтобы помыться, надо записываться заранее и, кажется, заплатить. Вагоны новые, но страшно скрипят и дребезжат. Порой кажется, будто поезд вот-вот перевернется на поворотах. Может быть, я давно не ездил на поездах? А может, на это влияет качество укладки рельс? После Перми, например, поезд пошёл очень гладко. Хотя вагоны по-прежнему жалостливо поскрипывали, но уже можно было читать и буквы не плясали.
Тем временем в новостях пишут, что Красноярск затоплен.
В пути забронировал отель в Иркутске.
С собой я взял огурцы, помидоры, морковь, фрукты, сухие батончики. Съел стаканчик голубики. Она оказалась из Ливана.
Во вторую ночь переехали Каму. Кама широкая.
В каждом купе над дверью висит телевизор. Если его включить, то можно посмотреть нехитрую рекламу. Проводница сетует, вот поставили везде телевизоры, а пассажиры спорят и не могут договориться, что смотреть. Одна только беда от них. Так что в руководстве подумали и решили, ничего не показывать, кроме рекламы.
Иртыш.
Поезд уже ехал по Сибири, а виды за окном совершенно не отличались от видов Центральной России.
В Барабинске продают меховые шапки и рыбу. На перроне пахнет рыбой. Сигнала нет. Вокзал крупный.
Новосибирск проезжали ночью, и оттого темное каменное здание вокзала выглядело еще более мрачно и неприступно.
За Новосибирском поезд трещал всеми деталями. Он подпрыгивал и трясся. Третья ночь вышла невыносимой: спертый воздух в купе и храпящий сосед. Храп, за который следовало бы изгонять из человеческого общества за частокол.
В Красноярске картинка стала меняться, показались горы.
За Красноярском началась Сибирь, какой она и представлялась: с лесами и горами.
В Иркутск поезд прибыл рано утром. Вокзальная площадь была заставлена машинами.
Байкал
Теплоход — 3 часа 40 минут
Я бросил рюкзак в отеле и поспешил на пристань. Оттуда отходил теплоход на Байкал. Позднее я узнал, как мне повезло. Это был последний день навигации по этому маршруту.
Ангара невероятно красива и широка.
И вот перед глазами открылись просторы Байкала.
Иркутск—Хабаровск
Поезд № 208 — 2 дня 15 часов
Поезд до Хабаровска был попроще. Это уже был не вычищенный московский экспресс. Однако именно это вернуло мне смысл путешествия, и я с нетерпением ждал новых приключений. Надо сказать, я был глубоко поражен красотой и величием Байкала. В какой-то момент я решил, что ничего уже в моем пути не пересилит впечатления от него.
В день отправления из Иркутска что-то случилось с моей рукой. По неведомой причине я проснулся с болью в ладони. Я не мог сжимать ее в кулак, не мог ничего поднимать. Это доставляло неудобства следующие два дня, потом боль также незаметно прошла.
За Байкалом началась настоящая дикая красота: бурятские просторы, забайкальская черная тайга, бурные реки, заросли, подобные джунглям. Железная дорога начала петлять, огибая непроходимые препятствия. Поезд идет небыстро.
Я прибыл в Хабаровск в три часа ночи. Вот я проехал несколько тысяч километров, а вокруг все та же родная речь, знакомые городские виды — кажется, если не задумываться, то ничего не выдает, что ты находишься на другом конце огромной страны.
Погода стояла теплая, в Амуре купались мальчишки, на далеком берегу виднелся застроенный Китай.
Хабаровск—Комсомольск-на-Амуре
Автобус — 6 часов
В поезде я познакомился с отставным полковником из Комсомольска-на-Амуре. Когда мы добрались до Хабаровска, мы уже настолько сдружились, что он пригласил меня посмотреть его город. Мне так или иначе пришлось бы ехать на поезде через Комсомольск, поэтому мы придумали поступить следующим образом. Я беру билет на поезд из Комсомольска, а первую часть пути из Хабаровска преодолеваю на автобусе и выигрываю три часа у поезда.
На первый ранний автобус я опоздал, и еще час потерял на автовокзале Хабаровска. Здесь я хочу отметить, что во время моего пути мне попадались исключительно добрые и отзывчивые попутчики. Кассирша на вокзале Хабаровска представляла единственный случай хамства за все две недели путешествия.
Поехал я в Комсомольск, а дороги-то нет. Айфон засчитал каждую колдобину в пути за шаг. Получилось на семь тысяч шагов больше, чем я сделал на самом деле.
Комсомольск оказался очень приятным городом. Среди событий мирового значения главное место здесь занимает ход рыбы. Ради этого сюда съезжаются рыбаки со всего света.
Памятник комсомольцам — место встречи молодежи.
Комсомольск-на-Амуре—Ванино
Поезд № 351 — 13 часов
Утром из окна поезда показалось море. В этот момента я осознал, как далеко я забрался, и меня охватило чувство бескрайней свободы.
В Ванино шел проливной дождь.
Ванино — морской порт, откуда ежедневно отправляются паромы на Сахалин. Но в день моего прибытия паром отменили из-за плохой погоды. Нужно было ждать следующего, а это означало провести сутки в городе. Мне порекомендовали вокзальные комнаты отдыха. Люкс за 2800 в сутки был свободен, и я не колеблясь взял его. После сделки меня любезно препроводили в номер, выдав чистые комплекты белья.
Из соседнего номера полиция вывела жильца за нарушение правил пребывания. Он ворчал, что ему не дали поспать.
Билет на паром удалось взять следующим утром прямо на железнодорожном вокзале. В залах ожидания уже было заметно оживление: пассажиры с нетерпением ждали, когда придет паром.
На Востоке русские часто ездят в Китай, реже в Японию и Корею. Бывалые любят травить байки про приключения. Женщина рассказывала, как одной даме в Китае продали шубу ондатровую, а на деле оказалось, из крыс. Она шубу надела, а за ней собаки побежали.
Видел на вокзале подростка, похожего на Бобо (Howard Stern reference), — такое же одутловатое лицо и он даже маллет отращивает.
Ванино—Холмск
Паром — 18 часов
Погрузка на паром продолжалась более двух часов. Морской порт считается очень важным и секретным местом, поэтому паспорт проверяют три или четыре раза. Сначала сажают а автобус, потом высаживают, потом снова сажают и снова высаживают — и каждый раз обязательно с проверкой паспортов.
Мне досталась верхняя полка в двухместной каюте. Вместе со мной ехал сахалинец, с которым мы быстро познакомились и который позже помог мне на острове добраться до Южно-Сахалинска.
К вечеру началась буря. Она то стихала, то наступала с новой силой. Ночью мы вышли на корму посмотреть на звезды и Луну — небо было чистое. Никогда я не видел столько звезд. А впереди и позади — вокруг корабля — сверкали молнии.
Утром же на палубе было невероятно солнечно.
Страшные темные воды превратились в игривые зеленые волны. Мы подплывали к Холмску. Меня охватило чувство, будто мы приближаемся к японским берегам, настолько диковинно и необычно предстал передо мной Сахалин. Только налепленные на холмы обшарпанные панельные хрущевки и огромный, заметный издалека красный щит КПСС выдавали принадлежность этих земель.
Пассажиров высадили на развалинах Холмского порта, откуда нас автобусом вывозили к автостанции.
Холмск—Южно-Сахалинск
Автомобиль — 2 часа
По пути в Южно-Сахалинск мы остановились посмотреть японский подвесной мост и Анивский пляж.
В пути мои новые знакомые рассказывали мне об острове. На Сахалине водятся церкви всех конфессий. Причем после долгого периода безбожия они так рьяно взялись за дело, что даже переделали кинотеатр в культовое место.
Когда Сахалином владели японцы, они завезли на остров корейцев для разной черной работы. Потом японцев выгнали, а корейцы остались. Долгое время они жили в гетто. Бывало, что русские и корейцы навешивали друг другу по соплям. Но с годами все перемирились, перемешались и теперь живут дружно и лопают корейскую еду. Собственно любимая местная кухня — это корейская.
Южно-Сахалинск — город достаточно грязный и пыльный. Дышать тяжело. Прежде вся пыль после взрывов на карьерах и в горах вокруг оседала в городе, потому что он плохо продувается ветрами. Сейчас город больше страдает из-за машин.
За чистым воздухом мне порекомендовали подняться на горнолыжную трассу Горный воздух. Оттуда же открывается вид на город. Вот вид на эту гору из моего номера.
Место у подножья горы занято еще одним культовым местом — военным музеем. За ним, покуда возможно, тянутся огороды, после чего подъем становится решительно крутым.
Напоследок я прошел по обычным дворам. Страна готовилась к выборам, и Сахалину тоже досталось: здесь, как и в Москве, чинили дороги.
Для непонятливых написано особо.
Настало время возвращаться в Москву. И тут я понял, что до океана я так и не добрался. Я переплыл через Татарский пролив и стоял на берегу Охотского моря. А настоящий большой океан он там — на Камчатке или за Курильской грядой.